Я знал, что это только начало. Бандиты просто так не отступают, особенно после такого унижения. Но сегодня мы победили, и этого пока хватало.

* * *

После того, как бандиты с позором покинули наш «Очаг», я никак не мог успокоиться. В голове крутился один назойливый вопрос: что за чертовщина с этими «магическими» добавками? Почему люди готовы за них убивать? Зависели от порошков хуже, чем от утреннего кофе — без них не ели, не жили, не дышали. Надо было разобраться самому.

В ту же ночь, когда Настя отправилась спать, я тихонько пробрался на задний двор. В старом сарае, среди паутины и хлама, начал собирать импровизированную лабораторию. Аптечные склянки, медные трубки от самогонного аппарата соседа, куски древнего самовара, вечно ржавый котёл — всё пошло в дело. Выглядело как декорации к фильму про безумного учёного.

Рат расположился на балке, посмеиваясь над моими потугами.

— Совсем сбрендил, шеф? — язвил он, морщась от запаха. — От этого порошка у меня усы в трубочку свернулись!

— Вот и проверим, что это за гадость, — буркнул я, поджигая самодельную горелку. — Магия или банальная химия с чем-то в добавку.

Я осторожно насыпал щепотку серого порошка в колбу, добавил дистиллированной воды, поставил на огонь. Процесс шёл муторно: сначала пар, потом какой-то мутный осадок, следом жёлтый дым с запахом тухлых яиц. Я пытался разделить фракции, как когда-то учил старый Петрович — учитель химии из техникума.

Но час ночи, усталость навалилась, руки дрожали от напряжения. Отвлёкся на секунду — и случайно плеснул в колбу гораздо больше реагента, чем планировал.

Реакция оказалась мгновенной и впечатляющей. Содержимое колбы яростно зашипело, вздулось огромным пузырём, как тесто на дрожжах. Из горлышка вырвался столб едкого, вонючего дыма — будто сам дьявол решил покурить. Колба треснула с оглушительным звоном, жгучая жидкость хлынула на деревянный верстак и мгновенно вспыхнула синим пламенем.

Огонь перекинулся на тряпки, старые газеты, стружки. За секунды весь сарай заполнился дымом.

— Пожар! — дико пискнул Рат, мигом исчезая в ближайшей щели. — Я предупреждал!

Я бросился тушить огонь руками, ногами, чем попало. Хватал песок, воду из ведра, но дым валил из всех щелей сарая, словно из трубы паровоза. Через пару минут услышал грохот сапог и сердитые голоса. Дверь сарая с треском распахнулась, в проёме появились двое здоровенных стражников с дубинками наготове.

— А ну стоять! Руки за голову! — рявкнул старший, рыжий детина с усами-кустами.

Я замер, как вкопанный. Обожжённые руки тряслись, вокруг — странная конструкция из колб и трубок, гарь, разлитая химия, обугленные тряпки. Выглядело подозрительно.

— Так-так-так, — протянул второй стражник, молодой и злобный, обходя развалины моей лаборатории. — Что это мы тут делаем ночами? Бомбы клепаем? Яды варим для соседей?

— Кулинарный эксперимент, — хрипло ответил я, стараясь не кашлять от дыма. — Изучаю состав приправ.

— Кулинарный? — старший стражник расхохотался так, что усы затряслись. — Ну да, ну да! А я балерина! Всё расскажешь сержанту, дружок. Может, поверит.

— Слушайте, я действительно…

— Пошли, химик доморощенный!

Меня грубо схватили за локти и потащили к участку, не слушая никаких объяснений. За спиной догорал сарай, а в голове крутилась забавные мысли:

Это мой сарай, так какого чёрта вы меня арестовали? Они даже не обращалии внимания на мои слова… Нет, я понимаю, что пожар — это угроза соседям, но ведь никто даже пожарных не вызвал! Да ещё и появились копы так неожиданно, будто «проходили» рядышком случайно. Их явно кто-то подослал. И если это так (а я смею предположить, что это Кабан), то спорить смысла нет, поколотят дубинками, но всё равно отвезут в кутузку. Что ж, остаётся только рассчитывать на сержанта. Надеюсь, он более адекватный, чем эти идиоты…

* * *

В участке меня засунули в камеру, которая больше напоминала морозильник для непослушных граждан. Холодный воздух больно кусал щёки, а единственная лавка была ледяной, словно её только что достали из холодильника. Дежурный — толстяк с усами размером с два дохлых шмеля — проводил меня взглядом полным осуждения.

— Я могу хотя бы узнать, за что меня сюда упекли? — поинтересовался я, глядя в маленькие глазки дежурному.

— Издеваешься? — чуть ли не хрюкнул он от моего вопроса (можно подумать, что это какая-то наглость — чистая логика). — Ты устроил пожар, а огонь, как ты понимаешь, мог перекинуться на соседей. Нам оно надо?

— То есть, вас вызвали обеспокоенные соседи?

— Ну а кто ещё?

Ох, врёшь и не краснеешь. С другой стороны, в этом он был прав, я вызвал пожар, который мог причинить вред другим людям. Моя вина, признаю. Поспешил — в руки копам угодил. В другой раз придётся работать более осторожно. Но, опять же, больно подозрительно быстро прибежали эти толстячки. Явно что-то вынюхивали у нашей закусочной.

Я лихорадочно искал выход. Рассказать правду? «Здравствуйте, товарищи стражники, я повар Игорь, использую настоящую природную магию, а не ваши дешёвые подделки из пакетиков». Ага. Прямая дорога в психушку, где меня познакомят с пациентами, которые считают себя Наполеонами (кстати, а они здесь были? Надо бы побольше почитать историю, конечно, если выпустят) или разговаривают с невидимыми собачками. Такое счастье мне точно не нужно.

Этот мир свято верил в «первозданную» магию из порошков. Переубеждать их — всё равно что объяснять слепому, какого цвета радуга. Безнадёжно. Нужен был хитрый план. Такой, который объяснит всё, ничего при этом не объясняя.

Идея ударила в голову внезапно. Простая и гениальная, как идеальный омлет. Я же не просто повар — я технолог! Я умею из обычных вещей делать то, что простой человек примет за чудо. А сейчас — за преступление.

Я встал и решительно подошёл к решётке.

— Требую бумагу и ручку, — заявил я, глядя прямо на усатого охранника.

Тот медленно оторвался от кроссворда и уставился на меня, как на говорящего попугая.

— Чего? Мемуары писать вздумал? Или покаяние?

— Не совсем, — я слегка улыбнулся. — Напишу полное объяснение своих действий. С формулами и подробным описанием процесса. Если ваш начальник хоть немного смыслит в науке, поймёт — я не бандит, а изобретатель.

Охранник недоверчиво фыркнул, но любопытство пересилило подозрительность. Видать, ночная смена совсем заскучала.

— Ну давай, изобретатель, — проворчал он, поднимаясь со стула. — Только не вздумай что-нибудь подозрительное строчить.

Минут через пять