— Грей? — открыв дверь, вижу на пороге паренька с огромным мешком муки наперевес.

Торопливо оглядываю окрестности. Не видно ли где моего неадекватного муженька. Обещал ведь ноги ему переломать, если увидит.

— Ты что тут делаешь? — спрашиваю и понимаю, что сказать стоило для начала извиниться и поблагодарить его за то, что вступился за меня.

— Муки тебе принёс. Впустишь? — смотрит на меня как побитая собака на хозяина, хотя это мне бы нужно на него так смотреть. Обидели парня почём зря, а он не только не держит зла, а ещё и провианта приволок. — Там сахар и корзинка с яйцами у входа стоят.

— Где ты всё это достал? — спрашиваю, а у самой уже слюнки текут, как подумаю, что теперь могу приготовить элементарную яичницу.

— Это не я. Врать не стану. Лариан лично по деревне ходил, собирал. К нам на мельницу тоже наведался, да только отец его спровадил. Мы тебе и так муки дадим. Так что, тут оставить или в кухню занести?

— Ой, что это я? В кухню, конечно. Спасибо вам огромное. Я непременно за всё рассчитаюсь, как лавка доход начнёт приносить, — хватаю корзинку с яйцами и спешу к плите.

Кажется, что если прямо сейчас не отправлю чего-нибудь съестного в рот, грохнусь в обморок. Отродясь мне так голодно не было. Да и особенным аппетитом я не отличалась. Странное ощущение. Неприятное.

Грей ставит муку в углу и отправляется за сахаром, а я думать ни о чём не могу, кроме еды. Собака Павлова, ей-Богу. Аж слюнки текут. Что же со мной такое?

Ардэн вон тоже то и дело и съестном говорит, и всякими словечками про специи апеллирует. Может, от него подцепила? Это заразно?

Хватаю сковороду и разбиваю на неё пару яиц. Крупные, домашние, куриные… радуют глаз большим аппетитным желтком. И только я собираюсь их пожарить, как вспоминаю, что печь-то давно остыла, огонь потух ещё утром. Дров больше нет, а другого источника тепла в кухне просто не имеется.

— Да ладно! Я же так с голоду помру, — с досадой опускаю сковороду на чугунную поверхность печи, где ещё утром жарила тулумбочки и нервно сглатываю. — Вот же! И правда, сапожник без сапог, — щёлкаю пальцами, понимая, что Якуб-то оказался прав, досадливо цокаю и отворачиваюсь от своей импровизированной «плиты».

Пытаюсь бороться с подступающими слезами, но они предательски льются из глаз. Кажется, что если прямо сейчас чего-нибудь не съем, умру на месте. И… о, чудо! За спиной что-то начинает шкварчать, а нос щекочет аромат жареных яиц.

— Что же ты сразу не сказала, что маг? — слышу голос Грея, а сама как заворожённая смотрю на раскалённую сковороду с готовой яичницей на совершенно холодной плите.

Глава 20

С трудом верится в то, что только что произошло. Смотрю на свои руки — обычные, ничем не примечательные. Но как тогда это случилось? Я смогла пожарить яйца просто от одного желания? И судя по ошарашенному лицу Грея, это не галлюцинация.

— У меня есть магия, — шепчу я, и от этих слов по коже бегут мурашки.

Магия. Настоящая! Не та, что в книжках описывается, с заклинаниями и волшебными палочками, а что-то... другое. Более естественное, словно продолжение меня самой.

И я буду не я, если не проверю границы своих возможностей!

— Грей, ты голоден? — спрашиваю я.

— Эм…

— Давай что-нибудь приготовим! — хватаю его за руку. — Что ты хочешь? Сделаем?!

На меня нападает энтузиазм, сравнимый с недавним голодом. Очень хочется опобовать.

Принесённого мешка муки хватит на неделю выпечки как минимум. Трогаю его кончиками пальцев, и внутри разливается странное тепло. Я точно должна попробовать ещё раз. Теперь, когда я знаю, что это возможно...

Достаю большую миску, разбиваю в неё найденные яйца. Свежайшие, с золотистыми желтками. Добавляю щепотку соли, немного сахара. В памяти всплывает рецепт бабушкиных блинов: тонких, кружевных, с хрустящими краешками. Интересно, получится ли тут?

«Была не была,» — решаюсь я и начинаю всыпать муку.

И снова происходит что-то невероятное — тесто само собой размешивается до идеальной консистенции. Ни комочка, всё точно, как надо! А ведь я к нему не прикоснулась!

От восторга кружится голова. Я достаю блинную сковороду и бросаю на неё кусочек масла. Поддаюсь интуиции и вновь позволяю магии течь свободно. Половник сам зачерпывает тесто, разливает его тонким слоем. Кажется проходит миг и пора переворачивать.

— Ого-го! — Грей наблюдает за происходящим с безопасного расстояния. — И что, прям можно есть?

— Нужно!

Достаю чистое блюдо и ставлю перед парнем. Готовый первый блинчик, вопреки поговорке комом не становится, а аккуратно перелетает на стол и устраивается на приготовленном блюде.

— О-бал-деть! — присвистывает Грей.

— Пробуй! А я ещё сделаю. Нам бы сметаны… А хотя стоп. Тут же есть!

В корзине и правда находится небольшой горшочек, а внутри настоящая деревенская сметана. Так, нужно сосредоточиться на приготовлении, а то опять слюнями захлебнусь.

Блины получаются один лучше другого — золотистые, воздушные, с кружевным узором. Невесть откуда взявшаяся магия ощутимо ускорила процесс их приготовления, так что вместо получаса, а то и часа, как случалось у меня всякий раз, если я готовила слишком много теста, ушло всего минут десять-пятнадцать. Параллельно с этим мы лакомились вкуснейшим угощением, чередуя сметану и оставшееся варенье из каштанов.

— Спасибо, — Грей откидывается на спинку стула и прикрывает глаза — Это было... необычно. И очень вкусно.

— Рада, что тебе понравилось, — киваю, пряча улыбку.

Забавно наблюдать, как этот здоровый парень, почти на голову выше меня, смущается как мальчишка. Наверное, не каждый день видишь, как еда готовится сама собой.

Такими темпами, если у меня будут все необходимые ингредиенты, я вмиг разбужу «Лакомку».

— Блин, надо, наверно уходить мне, — тоскливо тянет он. — А то явится твой муженёк и снова ругаться.

— Он бывший, — поправляю я. — Спасибо, что зашёл. И прости за него ещё раз.

— Да, порядок. С ним мы с