Сижу, на ходу сочиняю, ахают после каждой фразы. Руяна сидит, голову не поднимая. Гайя посмеивается на мой рассказ.

Вот так весь день и прошёл. Только на следующий мы с трудом вырвались.

Мало того, что утром у нашего порога вся земля была усыпана подарками, сладостями да безделушками. Так ещё и жители собрались на наши рожи помятые посмотреть. Теперь их стало втрое больше, потому что сбежались крестьяне с соседних деревень.

Не хотел ничего брать у бедных крестьян, так завыли, что мне не понравились подарки. Пришлось покидать в сумку конфет, всем поулыбаться, а некоторых за лапки подержать.

Спешно собрались и снарядились, стараясь никого не обижать и не посылать. Дуий взял двух дрыщавых бойцов, которые с самого начала были с нами. И вшестером поскакали быстро из деревни, потому что жители за нами погнались.

Поднявшись до главной дороги, пошли уже спокойно, огибая вершину.

— Слушай, а у вас тут лисы с несколькими хвостами случайно не водятся? — Интересуюсь у старика, заходя издалека.

— Водятся, господин, — заулыбался Дуий. — Но сильнее пятихвостого никто в округе не видел.

— А чем они опасны? — Спрашиваю дальше. Замечая, что и Руяна заинтересовалась данным вопросом.

— Говорят, что это злые духи, не привязанные к своей горе. Но привязанные к телу лисы, — отвечает Дуий. — А опасны они своей сущностью. Любят сбивать с истинного пути воинов, а когда те приходят в отчаяние — пленить их душу. За каждую пленённую душу, они получают новый хвост и большую силу. А когда становятся Кумихо, то обретают бессмертие и могущество.

Вижу, как напряглись оба китайских воина, услышав последнюю фразу.

— «Кумихо»? — Вмешалась Руяна.

— Девятихвостая лиса, — поясняет Дуий. — Там их зовут на востоке за Жёлтым морем.

Твою ж мать! Это я с таким духом лобызался недавно⁈

— А ты уверен, что Кумихо — злой? Он убивает людей? — Спрашиваю, затаив дыхание.

— Путь Кумихо — это путь зла, — рассказывает старик. — Он не убивает, но губит. Обретя девять хвостов, может перевоплощаться в любое существо. И в человека тоже. Жизнь его скучна, поэтому Кумихо забавляется, как может. Ему чуждо сострадание и близка безнаказанность. Разве такое существо может быть добрым?

— То есть, обретая девять хвостов за душу воина, такая лисица становится оборотнем? — Уточняю.

— Да, и тогда уже тело лисы ему не помеха, — отвечает Дуий, тяжело вздыхая.

Я тоже тяжело вздохнул. Если верить в эти россказни, моя лисица с помощью меня и обрела девятый хвост. Моя душа на месте, а значит, дух пленил чью–то другую. Поглотил другую лисицу? Или… он взял душу великана!

Допустим, та странная лисица давно положила глаз на великана, и ждала, когда тот помрёт.

— Ты встретил лису с несколькими хвостами? — Спрашивает меня Руяна.

— Это с ней ты целовался? — Посмеивается Гайя. — Ярослав никогда ничего не спрашивает просто так.

У воинов глазки забегали, старик поперхнулся чем–то и закашлял.

— Если так, она может увязаться за тобой, погубит и нас, — выдал Дуий, продрав горло.

— Не берите в голову, всё хорошо, — отмахиваюсь.

— Сколько хвостов у неё было? — Пытает меня уже Руяна, не поверив ни единому моему слову.

— Весь набор, — процедил я. — Но мы разошлись миром.

У всех троих китайцев лошади разжали отчаянно, встав на дыбы. Один из воинов чуть не повалился с седла от услышанного.

— Их было девять⁈ — Наехал учитель. — Это была Кумихо?

— Так! — Прикрикнул я. — Вы меня отчитывать вздумали⁈ Я тут главный. Кому что не нравится, идите обратно. Я знаю куда ехать и без вас.

Китайцы сразу и притихли, приплюснулись, загрустили. Мои подружки тоже отчего–то хмурые. Или им про этих лисиц ещё в деревне без меня наплели⁈

— Ты сдержал своё слово, сдержу своё и я, — выдавил старик покорно. — Мы проводим до Уиши на горе Хэн, несмотря на все опасности на пути.

— Вот и отлично, — заключил я и ускорился.

Но чуть было сам не поперхнулся, когда в кустах выше по склону приметил мелькнувший огненно–рыжий хвост.

Надежда лишь на то, что Кумихо десятый хвост уже не нужен. А значит и душонки наши ей ни к чему. На счёт забав не уверен. Как бы не пришлось развлекать. Интересно, а убить её можно⁈ Бессмертие не всегда означает неубиваемость.

На первой же большой развилке, мы пошли в противоположную сторону от логова великана. Дорога повела на спуск в северо–восточном направлении. Пара километров под кронами и двинули вдоль обрыва уже под открытым небом. Пошли виды на большие горы и отвесные скалы с серпантинами дорог. К полудню под обрывом забурлила крупная река, а скалы стали настолько крутыми, что пошли стеной.

Местами приходилось спешиваться из–за узкой тропы. На голову сверху периодически сыпался мелкий щебень. Но пакостников я так и не увидел. Хотя Руяна ощущала живность, о чём периодически докладывала. То дикие кошки пробегут, то медведи, то горные бараны.

Хотел спросить про лисиц, но передумал кошмарить.

У китайцев лошади беспокойные, плохо слушаются, местами упираясь. Приходится жрице им внушать. К вечеру прошли крутой участок и вышли к небольшой горной деревушке, стоящей меж пик на открытой местности на перекрёстке троп и дорог. А там совсем неспокойно, неподалёку на песчано–каменистой площадке у обрыва бьются какие–то маги. И сразу не определишь, какой магией владеют. Все четыре цвета вспыхивает. Вместо снарядов летает какая–то хрень: виртуальные змеи или ленточки, ну хоть щиты вроде в нормальном виде вспыхивают. Рядом человек двадцать собралось, глазеют, что–то кричат.

Мешать не стали, завернули к первым же столам под навесом, придя на запах жареного мяса. Выскочила любезная низенькая бабуля, с которой Дуий сам всё разрулил. И вскоре мы уже сидели и кушали местную похлёбку с мясом фазана и жареную горную баранину, запивая кислым вином, которое сюда завозят.

Полчаса остальные столы пустовали, пока с поля не завалились все зрители и маг–победитель. Старик с белыми усами до груди, смахивающий на восточного учителя единоборств из фильмов, выглядит очень важно, хотя на вид щуплый коротышка. Вся толпа ведёт себя вызывающе шумно, будто они тут хозяева, что сразу стало раздражать. Вроде воины, а вроде простые голодранцы.

Поначалу они делятся впечатлениями, как их мастер размотал другого. А затем уже обращают