— Что за херня тут происходит… — прошептал Корней. Его лицо было цвета мела. Он, в отличие от меня, смотрел на это не как на объект исследования, а как на прямое оскорбление собственным угодьям и его персоне в целом.

— Еще и под носом у Инквизиции, — не удержался я от комментария, делая шаг вперед, на край вытоптанного круга.

— Было бы смешно, если бы мы сидели в ресторане, Виктор, — ответил Корней, его рука легла на что-то под охотничьей курткой. Он нервно осматривался по сторонам, словно ожидал, что из-за деревьев сейчас выскочат те, кто это сотворил.

Я проигнорировал его напряжение. Мой мозг уже работал, анализируя картину с точки зрения патологоанатома. Поза тела, цвет кожных покровов, отсутствие явных трупных пятен на видимых участках… Что-то не сходилось. При такой температуре и влажности тело, провисевшее больше суток, должно было выглядеть иначе.

— Нужно вызвать полицию, — сказал я, доставая телефон. — Они должны зафиксировать место происшествия, а дальше я проведу дознание.

— Какое, к черту, дознание⁈ — взорвался Корней. — Виктор, очнись! Здесь сраные культисты устроили хрен знает что, посмотри вокруг! Это не твое дело, а мое!

— Это твоя зона ответственности, друг, — согласился я, уже набирая номер. — Все, что касается оккультизма. Но пока что передо мной труп. А трупы — это моя работа. Мы обязаны все сделать по закону. Провести осмотр, установить причину смерти, попытаться опознать. И только потом ты сможешь забрать себе этот экспонат и разбираться с его метафизической составляющей.

Корней хотел возразить, но, подумав, промолчал, признавая мою правоту. Бюрократия была сильнее магии даже в этом мире.

Я вызвал полицию, коротко и четко обрисовав ситуацию и назвав координаты, которые мне скинул Корней. Мне пообещали, что оперативная группа будет здесь так быстро, как только сможет.

Пока мы ждали, я, предупредив Корнея и девушек, чтобы они ничего не трогали, аккуратно обошел ритуальный круг по периметру. Символы были мне незнакомы, но в них чувствовалась какая-то странная вибрация при приближении.

Я снова посмотрел на тело. И, пользуясь моментом, пока Корней отошел на несколько шагов, отдавая какие-то распоряжения по своему телефону, я на долю секунды позволил себе «включить» зрение, прикрыв глаза, словно от усталости.

Мир смазался. Я увидел темную энергию, сочившуюся из дуба и ритуального круга. Но когда я направил свой «взгляд» на распятого, я не увидел ничего. Пустота. Ни слабого свечения, ни угасающего облачка. Его психея отсутствовала полностью.

Я моргнул, возвращаясь в реальность. Души уже не было. Он мертв давно. Больше суток, это точно. Но тот факт, что его тело оставалось целым и не поддалось до сих пор некрозу, мне не давало покоя.

— Корней, — позвал я, когда он закончил разговор. — Посмотри на состояние тела. Никаких признаков разложения. Для человека, который, судя по всему, висит здесь не первый час, это… противоестественно.

Корней подошел ближе, прищурился, вглядываясь в бледную кожу распятого.

— Ты прав, — пробормотал он. — Словно его только что повесили, — он окинул труп еще раз сверху-вниз и сказал. — Отойдите назад.

Я с девушками отступил, а Корней глубоко вдохнул, сосредоточился и уставился на распятого. Я снова воспользовался моментом и «посмотрел», но в этот раз на Корнея. Это было странное и забавное ощущение одновременно. Добыча для инквизитора подглядывает за инквизитором и изучает его.

К слову, душа Корнея была стального цвета. Спокойная, уравновешенная, но слегка пульсировавшая от стресса, и, вглядевшись, я увидел, что его глаза, а вернее сказать, те центры, энергетические части, которые находились возле глаз — слегка светились.

Он использовал особое зрение и рассматривал труп, как это сделал я несколько минут назад.

Корней тяжело выдохнул и помассировал веки. Я увидел, как на его лбу выступили капельки пота, словно он пробежал пару километров с мешком песка на плечах.

— Он действительно мертв уже давно, — сказал он. — Его душа растворилась и ушла в мировую энергию. Вот же дерьмо…

Корней отошел на несколько метров и закурил. Девушки продолжали стоять в стороне, не произнося ни слова.

Наконец через полчаса, которые показались вечностью, мы услышали далекий вой сирен. На поляну, ломая ветки, вывалились двое патрульных и следователь — пожилой, уставший мужчина в изжеванном жизнью костюме. Увидев общую картину, они замерли. Следователь медленно снял шляпу и перекрестился.

— Мастер Корнелиус, господин коронер, — он кивнул нам, его голос был хриплым. — Следователь Потапов. Что у вас тут стряслось? По телефону сказали, что труп… но не сказали, что… вот так.

— Сами видите, следователь, — ответил Корней мрачно. — Наткнулись во время охоты.

Потапов тяжело вздохнул и дал команду своим людям.

Началась рутина. Описание места происшествия, фотографирование, сбор вещдоков. Я руководил процессом, давая четкие указания, пока Корней стоял в стороне, мрачно наблюдая за всем этим. Он ждал своей очереди. Ждал, когда мы, смертные, закончим свои мирские дела, и он сможет приступить к своей, инквизиторской работе.

— Давайте, снимайте его, — наконец скомандовал Потапов, когда протокол осмотра места был закончен. — Осторожно.

Двое патрульных, кряхтя, подставили к кресту небольшую стремянку. Один из них полез наверх и ножом перерезал веревки, которыми были примотаны запястья. Второй, стоявший внизу, поймал обмякшее, тяжелое тело. Они аккуратно, стараясь ничего не повредить, уложили его на расстеленный на земле брезент.

Мы все — я, Корней и следователь, склонились над ним. Длинные, спутанные и слипшиеся от грязи волосы скрывали большую часть его черт. Но даже сквозь грязь и запекшуюся кровь проступала утонченная красота: высокий лоб, тонкие, почти аристократические черты, аккуратный, прямой нос.

Один из патрульных протянул руку, чтобы отвести прядь со лба для фото на опознание. Он осторожно зацепил пальцами темный локон и отвел его в сторону.

И в этот момент все, кто стоял рядом, замерли.

Волос упал набок, приоткрыв ухо.

Оно было длинным, изящным и заостренным на конце.

Эльф.

Глава 2

.

Тишина, повисшая на поляне, была плотной, почти что осязаемой. При большом желании ее можно было бы снять ложкой, как вершки. Потапов и его люди стояли как вкопанные, их лица были бледными от увиденного. Казалось бы — люди работают в такой структуре, где подобным не удивишь. Ан нет.

Корней, обычно собранный и беспристрастный,