— Насколько мне позволяет судить опыт, Евгения Викторовна говорит правду в обоих случаях.

— То есть она убила Рогожкина, но бывшего водителя она не подкупала и аварию не устраивала? — насупился Вишневский.

— По крайней мере, ее аура была одинаковой, когда она говорила об обоих событиях. И признаков лжи я не заметил.

— И что же это значит, Тимофей Александрович? — майор уставился на меня в ожидании ответа, который он на самом деле услышать не хотел.

— А это значит то, Арсений Владимирович, что мы раскрыли убийство шофера Антона Рогожкина, а вот того, кто организовал аварию барону Гроффу и кто, по всей видимости, подкупил Михаила, мы не нашли.

— А как же ваша стройная версия? — разочарованно протянул майор.

Я лишь развел руками.

— Может у вас есть еще одна? — заметно повеселел Вишневский. — Пойдемте сразу арестуем его.

— У меня нет версий, — я покачал головой. — Думаю нам лучше уйти.

— Как изволите, ваше сиятельство, — ответил он, поднимаясь из-за стола. — Я же остаюсь при своем мнении. Убийство барона заказала его сестра.

— Тим, ты ведь солгал ему, — укоризненно проговорил Никита, когда мы оказались на приличном расстоянии от полицейского управления. — Почему? Ты ведь кого-то подозреваешь.

— Потому что, Никита, — я остановился и пристально посмотрел другу в глаза, — тот, кого я подозреваю в покушении на Гроффа милейшему майору Вишневскому не по зубам.

Глава 8

— И что же нам теперь делать, — Остапов озадаченно нахмурил лоб.

Я вдохнул поглубже и вознес молитву всем Атлумовским богам, чтобы моя аура сейчас была девственно чистой, без единого признака лжи и лицемерия.

— Ты сейчас поедешь домой, присматривать за двойняшками.

— Воронцовы — не дети. Я не нянька, — обиженно буркнул Ник, скрещивая руки на груди.

— Хорошо, — я пожал плечами. — Езжай в свою редколлегию. Наверняка накануне Нового года у вас полно дел.

— Тим, я уже понял, что ты хочешь меня спровадить, чтобы я не увязался за тобой. Не нужно уметь читать ауру, чтобы понять это.

— Что ж, — взъерошив волосы пятерней, я посмотрел в сторону полицейского управления. — Ты меня раскусил. Мне нужно вернуться в особняк Гроффов.

— Дай угадаю, ты там что-то забыл?

И за что мне такой проницательный друг?

— Да, — я прищурил правый глаз и почесал за ухом.

Отпираться было бессмысленно, но говорить всей правды я не собирался.

— Ник, пойми, я не могу всего рассказать. Во-первых, потому что еще сам ни в чем не уверен, а во-вторых ради твоей же безопасности. Поэтому, прошу тебя, не ходи за мной. И да, если мне нужна будет помощь, то я непременно обращусь к тебе. Как сделал это сегодня.

— И помни, что я умею не только настроение разгадывать.

Не сказав больше ни слова, Остапов поймал такси и уехал. Я провожал желтую машину взглядом до тех пор, пока она не затерялась в транспортном потоке.

Я еще минуту простоял на краю тротуара, на котором едва выпавший снег был тут же превращен в грязную жижу ногами сотен прохожих, и, подняв руку, тоже поймал такси.

Как я и предполагал, майор, решив, что все улики уже добыты, а все преступники пойманы, расслабился и полностью снял охрану. Что мне, конечно же, было на руку.

— Мико, открой, — приказал я, укладывая ладонь на холодную поверхность замка на воротах.

Я не собирался часто наведываться в особняк Гроффов, а уж тем более становиться полноправным его хозяином, поэтому не позаботился о том, чтобы разжиться ключами у поверенного. А для тайного визита такой способ вскрытия замка вполне подходил. Моя магия легко справилась и с замком на воротах, и на входной двери.

Включать свет я не стал, дабы не привлекать лишнего внимания соседей, поэтому обошелся небольшим световым шариком, подобным тем, что Мико зажгла на полигоне. Но сейчас его мощность была гораздо меньше, но вполне достаточной, чтобы не свернуть шею на крутой винтовой лестнице, которая вела в винный погреб.

Там, среди пыли и пауков, была одна вещь, которая привлекла мое внимание. А именно письменный стол, точь-в-точь такой же, какой стоял в кабинете Александра Михайловича в усадьбе Никольских. Точнее, интересовал меня не сам стол, а возможный тайник. Такой же, как в недрах его брата близнеца.

Световой шар завис под невысоким потолком погреба и замер, давая мне возможность осмотреться. Несмотря на то, что помещение было довольно просторным, ничего привлекающего внимания, кроме стола, в нем не было. Полки, стоявшие вдоль стен, пустовали. Виктор Викторович скромно обставил свой тайный кабинет, а в том, что это был именно его кабинет, я не сомневался, весьма скромно.

По спине пробежал холодок от мысли, что под моим домом есть такой же подвал. Интересно, что хранится в нем? Буквально через пару часов я это собирался выяснить, а заодно еще раз поговорить с Николаем, который упорно не желал раскрывать мне все свои секреты.

Найдя похожий завиток на панели стола барона, я нажал на него. Кант столешницы бесшумно выдвинулся вперед. Я без особой надежды заглянул внутрь. Конечно, никаких чертежей и исписанных расчетами бумаг там не нашлось. Но все же ящик не был пуст. В нем лежала старая, потертая, не подписанная тетрадь. Может, барон предпочитал делать записи своих экспериментов в ней?

Я взял тетрадь в руки и слегка встряхнул ее. В воздух тут же поднялось облачко пыли. Положив находку на стол, я осторожно, словно она могла от прикосновения рассыпаться у меня на глазах, перевернул обложку. На первом листе в левом верхнем углу была написана дата. Число и месяц я разобрать не мог, чернила сильно расплылись. Но год указывал на то, что события, описанные здесь, происходили пять лет назад.

«Сегодня нашли новый вид энергии. Николаю удалось переместить его в мое тело. У нас есть теория, что эта энергия способна осуществлять подпитку объекта даже на расстоянии. Что же будет, если ее поместить непосредственно в объект?»

А дальше несколько листов были исписаны довольно скупыми записями о самочувствии барона с периодичностью примерно раз в месяц в течение полугода.

' Дела действительно пошли в гору. Я бодр и полон сил, думается легче. Магические способности возросли в разы'.

' Сегодня было решено закончить эксперимент и переместить энергию в прежний носитель, чтобы продолжить изучение на неживом объекте'.

Я быстро переворачивал листы и пробегал записи глазами, как вдруг пляшущие буквы, написанные по диагонали страницы, заставили меня остановиться.

'