POV: Сакура. Сердце, мозг, и грезы

Это было сложнее, чем она ожидала. Она недооценивала, насколько присутствие учителя помогало во всём. Но как только он исчез… Это стало заметно.

Не то, чтобы Сакура имела что-то против лично. В конце концов, если не расставаться, то нет и проблемы. Однако, парадоксально, проблема была в том, что не расставаясь она не могла быть достойна оставаться рядом, и сейчас это сказывалось.

Нельзя сказать, что это мешало выполнять взятую на себя работу. Ей просто было тяжело. Без излучающего уверенность и спокойствие присутствия учителя поблизости мир словно бы выцвел, всё потеряло долю яркости и остроты. То, что было прежде интересно, сейчас она выполняла ответственно, тщательно, но без особой увлечённости. Умом Сакура понимала, что успехи всё ещё можно будет продемонстрировать, просто позже, но сердцу не прикажешь — а оно сейчас было далеко.

Всё же, очевидно, она не могла позволить этому помешать выполнять взятую на себя работу. Тем более, что чем быстрее всё будет сделано, тем раньше произойдёт воссоединение. А чем лучше — тем больше будет возможностей порадовать учителя и получить похвалу.

Привести мозг в рабочее и управляемое состояние было на самом деле совсем несложно, примерно так же, как и поднимать с помощью вселяемых духов трупы. В чём-то проще, в чём-то сложнее, поскольку мозг был ещё жив, но в целом примерно так же. Проблемой было освоить управление культом. Хотя мозг сохранил достаточно воспоминаний, чтобы это было возможно, но всё это было слишком чуждым и незнакомым как для девушки, так и для её слуг.

Восстановить базовые функции, в основном контроль над полями и выращиванием тех растений, что уже засеяны, было легко. С мелкой живностью, что ухаживала за этими полями и в целом территорией культа — уже сложнее, хотя они обладали существенной автономностью и какое-то время могли бы продолжать так же и без вмешательства Мозга.

Сложности были с тем, что представляло собой главный интерес: выращивание более ценных растений и существ. Уроки учителя совсем не затрагивали такие вопросы, и Сакура не имела представления, что и как тут, превыше того, что знала из своей прошлой, почти забытой, деревенской жизни.

Мозг был под её полным контролем, и обладал нужными знаниями, но это было как найти нужную фразу в книге на незнакомом языке, при том что книга даже не одна, их целая полка, а то и библиотека — объём знаний Мозга, даже с утратой части, поражал.

Но, разумеется, учитель и его уроки помогали даже так.

«Если ты не можешь найти решение — попробуй подойти с другой стороны, взгляни, какие ещё инструменты у тебя есть, и как их можно использовать. Возможно, к цели проще подобраться не напрямую».

Сны — один из наиболее мощных инструментов в репертуаре спиритистки, несмотря на обманчивую мягкость и малополезность. Чем больше Сакура изучала Царство грёз, тем больше осознавала возможности, что оно предоставляет — не все прямо сейчас, но потенциал был бесконечен…

…Ну, как и потенциал любого Пути Возвышения. Но всё же сны дают множество возможностей, и не только довольство от возможности наблюдать за учителем с расстояния (что стало сложнее после того, как он стал раскрывать в себе силу дракона).

Сны кажутся эфемерными, и это так. Но в то же время они бессмертны. Сны не исчезают в никуда; все они, от сотворения мира, живут в своём доме, Царстве грёз. Вероятно, есть способы уничтожить их, но Сакуре таковые пока ведомы не были.

А ещё сны, являясь фантасмагоричными искажёнными картинами из обрывков жизней видящих их, устроены сложнее, чем просто цепочка последовательных искажённых образов. Сны — это хранилище памяти, реальной памяти, а не просто лживых фантазий.

Другое дело, что как отыскать нужное сновидение в бесконечности Царства грёз, так и извлечь из него правду, даже сложнее, чем найти нужную фразу в библиотеке на чужом языке.

Для кого-то другого. Для Сакуры Царство грёз ощущалось почти родным, его материя, схожая с материей духов, легко поддавалась, временами подчиняясь простому желанию, и отыскать желаемое было достаточно просто, стоило понять, что «бесконечно далеко» здесь то же самое, что и «бесконечно близко». Нет, задача всё ещё была непростой — но вполне решаемой, и девушка её решала.

Правильно просмотрев чужой сон можно прожить часть чужой жизни, и получить часть чужого опыта. Подобные методы получения знаний несут в себе свои опасности, в первую очередь становления кем-то другим, — не совсем захват тела, скорее совсем не, просто память это фундаментальная часть личности — но при соблюдении аккуратности и осторожности это ценный и могучий инструмент, позволяющий продвигаться в нужном направлении, пусть и всего лишь инструмент, а не непосредственное решение проблемы.

Да, она продвигалась, и не только в контроле над древним культом. Её маленькая «секта», сколоченная в Городе Тысячелетней Стойкости из местного отребья, пережила благодаря своевременному предупреждению сожжение трущоб, и постепенно развивалась на новом месте, благодаря снам-наставлениям и поддерживающим их духам. Отребье оставалось отребьем, но они имели свои применения, а после спасения от испепеления общий уровень верности ощутимо поднялся — хотя успехи в набивании карманов и продвижении по Пути способствовали этому не меньше. Разумеется, эта верность преходяща, и они требовали присмотра, но Сакура была в состоянии его обеспечить, так что в этом направлении тоже всё шло неплохо.

Изучение, наблюдение, направление… Много работы, несмотря ни на что выполняемой на совесть, поскольку относиться иначе к важному для учителя делу она просто не могла. Но любая выполняемая качественно работа заслуживает своей награды.

Царство снов не только хранит старые сны и грёзы. С должным навыком оно позволяет создавать их по своей воле, и делать почти реальными — по крайней мере, реалистичными.

Грёзы — не замена реальности, по крайней мере не должны ей быть. Но девушка может позволить себе маленькую слабость, поддерживающую ей в отрыве от её силы.

Глава 2

Андеграунд: разборки в прямом эфире

Согласно библиотеке культа, классические эльфийские города как минимум трёхслойны — ну, или вернее трёхуровневы. Город на земле, где живёт основная масса населения; частные дома знати в высоких башнях и/или огромных деревьях; и различные неприглядные, тайные, или просто обслуживающие структуры под землёй.

От первого остались лишь следы — остатки фундаментов и камни, заросшие кустарниками. Одно большое дерево ещё стояло, и было относительно перспективно в плане добычи, но дома знати были основательно