Но главное, зачем я вообще сегодня вышел — связующий элемент всего этого хаоса. Воздух. Потоки его Ци даже в спокойные дни не отличались упорядоченностью, но сейчас… сейчас это было какое-то безумие. Не имеющие никакой системы всплески и струи, возникающие из ниоткуда и пропадающие в никуда. Полупрозрачные нити в одно мгновение сплетались из едва заметных крох Ци, рассеянных вокруг — и внезапно превращались в мощный порыв, бьющий по падающим водным струям, как сумасшедший музыкант бьёт по струнам гитары. После чего порыв тут же затихал и исчезал — будто и не было…

— Эдриан⁈

Я недовольно моргнул, выходя из медитации познания, и повернул голову. Мокрые и уставшие девушки стояли, дрожа от холода, и смотрели на меня с… опаской?

— Палатка вон там, — я обернулся и ткнул пальцем. А то ещё пройдут мимо: тёмный брезент не особо выделялся цветом в лесу. Да и дождь мешал разглядеть. — Можете занимать, я сегодня там ночевать не собираюсь. Больше меня не трогайте и не мешайте.

Тратить время на дальнейшие разговоры я не хотел, так что, не дожидаясь ответа, сам зашагал вперёд, уходя подальше, из-под сени деревьев. Хотелось разглядеть получше потоки Ци в тучах.

Стоило мне выйти на равнину, как над головой мощно громыхнуло. Прищурившись, я поднял голову — и едва не ослеп от того количества Стихии, которая единовременно полыхнула в небесах. Тонкие нити Ци Молнии, равномерно распределённые по туче, вдруг резко собрались в один единый поток — и одновременно с этим в небесах полыхнула раскалённая белоснежная нить, разрезая небо надо мной на две половины.

Я невольно поёжился и опустил голову, пытаясь проморгаться. Вот это мощь…

Уставившись в землю и остановившись, я невольно вспомнил совет Церетеуса по обретению нового Сродства. Теоретически, если брать конкретно Землю как стихию — время для этого может и не самое подходящее. С другой стороны, интуиция подсказывала, что попробовать стоит.

Недолго думая, я лёг прямо в грязь — и расслабился, прикрыв глаза и ощущая, как по лицу хлещут струи дождя. Сродство — оно ведь появляется не просто так. Самый сложный процент в любом Сродстве — это первый и сотый. Последний — потому что рост замедляется, а первый… он требует Озарения. Осознанного или нет — неважно.

Ну, или возвышалок. Но возвышалки на Сродство — это уже скорее аристократическая тема: второй, а то и третий ранги.

Собственно, в том числе и поэтому большая часть крестьян ходит с одним, ну максимум — двумя Сродствами. Озарение — в большой степени дело не только упорства, но и удачи. Особенно если речь идёт о второй-третьей Стихии. Первую обычно получить несложно, у большинства есть какая-то тяга к тому или иному аспекту бытия и обычно это Сродство получают чуть ли не случайно — как я в своё время получил Воздух. А вот дальше… дальше придётся постараться.

Лёжа на земле, я глубоко вдохнул воздух и сосредоточился на ощущениях. Сложнее всего было абстрагироваться от холода и грязи — негатив в сторону Стихии это заведомый путь в никуда. Вместо этого я сосредоточился на иной картине, представив, что Вода — враг, которому я противостою. Ну… противолежу.

Земля же — надёжная опора, прикрывающая спину и укутывающая в уютные, пусть и грязноватые объятия.

Так и лежал, погружаясь всё глубже в медитативное состояние, и буквально кожей ощущая тяжёлую дымку Земной Ци, обволакивающую незваного гостя. Зрение в данном случае мне не особо требовалось… возможно, оно бы даже повредило. Задумавшись, я понял — Земля как стихия требует именно такого контакта — плотного, телесного. Зрение — это для Воздуха, для Света, для Воды, на худой конец.

Земле это всё не нужно. И пусть она кажется тяжёлой и тёмной, но если ты не будешь брыкаться и сопротивляться — это будут безопасные, приятные тяжесть и темнота. Тяжесть одеяла в холодную ночь. Полумрак романтического вечера.

И стоило этому осознанию внутри достигнуть пика — и вокруг меня словно прорвало плотину. Земля, до этого безраличная ко мне, вдруг стала слегка… дружелюбной. Не очень сильно, но заметно. И даже не заглядывая в интерфейс, я удовлетворённо улыбнулся.

Получилось.

Это была моя последняя мысль, прежде чем перед глазами что-то сверкнуло, залив весь окружающий мир сплошной белизной. Изогнувшись от невероятной боли, я не смог даже разжать сведённые спазмом челюсти, чтобы заорать.

А потом сознание накрыла милосердная тьма.

Глава 6

— Помнится, я читал одну историю, как Обладатель Истока с единственной стихией — Светом, попал в плен. В неразберихе после большой битвы его заковали в артефактные кандалы и бросили в темницу. Буквально на одну ночь, дольше его бы кандалы и не удержали. То ли с выкупом вопрос решали, то ли ещё что… С утра в темницу спустились — а он мёртвый лежит. Не выдержал темноты и отсутствия привычной стихии — он, оказывается, даже спал всегда при свете. Просто сердце остановилось.

— Это ты к тому, что наша сила — одновременно ещё и наша слабость?

— Эээ… нет. Это я к тому, что не надо класть все яйца в одну корзину.

Разговор двух неизвестных Идущих

— Кххх…

Из мутной тьмы небытия я выныривал неохотно, в основном — благодаря невероятной боли, терзающей, казалось, всё тело. Где я? Что случилось? Кожа словно одеревенела, но, судя по запаху — влажность, земля и озон, — и каплям воды, затекающим в нос, гроза до сих пор не закончилась. И, видимо, я продолжаю валяться там же, где и лежал.

И было у меня нехорошее подозрение… кажется, в меня ударила молния. Ну просто не вижу я никаких иных причин случившемуся, раз уж я сумел очнуться. Если бы это был Хиатус, подкравшийся ко мне незамеченным — моя тушка уже переваривалась бы в его желудке.

Кое-как разлепив глаза, я понял, что почти ничего не вижу — всё поле зрения занимали чёрные мелькающие пятна. Подавив нарастающую панику, я облизнул сухие губы и