Огненная магия была даром Алого Пламени своим последователям. Чтобы обрести её, они молились ему, пока на них не снисходила его милость.

Послушники, удостоившиеся чести получить благословение, изначально понимали, как применять его, и в дальнейшем просто развивали грани таланта.

Это была духовная практика. Изменений в теле после посвящения не проявлялось.

Нужно поскорее внедрить магическое зрение Каттаю…

Но делать это с Рико под боком было затруднительно.

Я рисковал заниматься этим, только когда она засыпала, — уходил подальше от лагеря и приступал к экспериментам, присматривая краем глаза за спящей.

В таких условиях развитие продвигалось со скрипом.

Но, по крайней мере, нашего везения хватило на то, чтобы не впутаться в крупные передряги.

Разок мы угодили в пространственную аномалию. Она закольцовывала пространство вокруг нас, так что мы возвращались в то же место, из которого уходили. Из-за однообразия пейзажа я заметил это далеко не сразу — в основном потому, что скалы, к которым мы шли, и не думали приближаться.

— Это «ложная тропа», — уверенно сказала Рико, когда я поделился с ней соображениями. — Аномалия, привязанная к местности. Из неё легко выбраться, если знать как.

— Поделись секретом.

Она легкомысленно улыбнулась. Её лицо блестело от пота.

— Я не помню.

— В каком это смысле — не помнишь?

— Мысли «тропа» тоже запутывает. Не со всеми у неё выходит, но я…

Она вздрогнула и натянула капюшон поглубже.

— Жарко-то как. Почему мы стоим?

Я попробовал достучаться до неё ещё раз, однако цикл повторился. Едва до Рико доходило, что мы в аномалии, как по её телу пробегала дрожь и она всё забывала.

Не превращаться же в тушканчика, чтобы найти выход?

Нейфила неуверенно подала голос.

«Если я не ошибаюсь, из „ложной тропы“ можно выбраться, если повернуть назад и пойти по своим следам. Так говорилось в одной книжке…»

Что бы я без тебя делал.

Нейфила зарделась.

Чтобы уговорить Рико отправиться обратно, ушло добрых полчаса. Она никак не могла взять в толк, зачем нам поворачивать. Упоминать «ложную тропу» было бессмысленно: аномалия тотчас залезала в мозги к Рико. В конце концов, я схватил её за руку и потащил за собой. Она упиралась, но слабо — жара доконала её, лишив большей части сил.

К счастью, трюк сработал. Я прошёл метров тридцать, осторожно наступая на свои следы, — и в какой-то миг очутился перед скалами, которых мы старались достичь.

Я отпустил Рико и устало побрёл к камням. Возле подножия она нагнала меня и обняла. Её тяжёлое дыхание щекотало мне шею.

— Спасибо, — прошептала Рико, — я всё вспомнила.

Нейфила недовольно хмыкнула, но промолчала.

Кроме этого — и встречи со стаей серых тушканчиков, которые отличались от родичей из джунглей меньшими размерами и не умели стрелять ядовитыми иглами, — странствие проходило удивительно мирно. Тушканчиков я забросал фрактурами. Погибла всего парочка, но других здорово посекло осколками. После этого они решили с нами не связываться.

— Предпочла бы заняться ими сама? — спросил я у Рико, поймав её осуждающий взгляд.

Она молча махнула рукой.

— Будем считать, что я получил индульгенцию, — подвёл итог я.

Стычка с тушканчиками словно подвела черту под нашими злоключениями. Когда я забрался на вершину крутого холма, чтобы прикинуть, далеко ли ещё идти, передо мной открылась зелёная лощина. Через неё тянулась дорога, окружённая деревьями.

Резкая граница между пустыней и зеленью отдавала неправильностью, будто склеили два неподходящих черепка из разбитой вазы.

— Добрались, — выдохнула шедшая позади Рико.

Я шагнул вперёд. Стоило пересечь невидимую черту, как что-то изменилось. На плечи опустилось давление — слабое, но заметное. Звуки стали тише. Цвета потускнели.

Организму безликого пришёлся не по вкусу мир за пределами Бездны.

— Добрались, — согласился я и начал спускаться к дороге.

Глава 8

Самые удивительные перемены произошли с небесами. С каждым моим шагом их покидала нездоровая зелень, сменяясь лучезарной синевой. Солнце, висевшее над головой, больше не напоминало воспалённую, загноившуюся рану. Исчезло тревожно-багровое сияние; ему на смену пришёл ровный ласковый свет.

Облака не тянулись вдаль редкими вытянутыми струпьями — пушистые, кучерявые, они были копией своих родичей на Земле. И даже от растительности можно было не ждать подвоха — огромный прогресс после Дебрей Страстей.

Но я чувствовал себя не в своей тарелке. В груди засела необъяснимая тревога, смешанная с полуосознанной уверенностью, что всё вокруг — трухлявые декорации и стоит только нажать посильнее, как они обрушатся.

Нетрудно было догадаться о причине беспокойства. Природа безликого бунтовала, требуя вернуться в Бездну. Я сдержал порыв бросить всё и повернуться назад. Эти смутные ощущения принадлежал не мне, а телу, которое не понимало и отказывалось принимать новую среду. Постепенно я сладил с ним и даже, тайком от Рико проверив способность перевоплощаться, выяснил, что умения безликого никуда не делись.

К сожалению, никуда не делась и взведённая пружина тревоги. Я игнорировал её, и через пару часов волнение удалось запихнуть в дальние закоулки сознания, но полностью оно не пропало.

Зато оживилась Нейфила. Не разделяя моей тревоги, она радовалась перемене обстановки.

Рико сильно вымоталась, однако не хотела останавливаться на отдых — её гнала вперёд жажда вернуться к своим. Такое рвение удивляло меня, поскольку я подозревал, что среди алоплащников в избытке водится ваккеров и совсем немного людей вроде Рико. Но её энтузиазм был выгоден мне, и я не возражал.

Чем меньше времени я проведу на поверхности, тем лучше.

До Амадора мы добрались, когда солнце уже начало клониться к закату.

Столицу земель алоплащников можно было разглядеть издалека. По словам Рико, её возвели вскоре после возникновения Бездны на гряде холмов. На самом высоком расположилась Цитадель Пламени — серокаменная крепость, которая хмуро взирала на раскинувшийся внизу город. Единственным ярким пятном в её облике было знамя Ордена, висевшее на центральной башне, — белая ткань, на которой плясали языки огня.

От крепости веяло древностью и затаённой угрозой.

Нейфила согласилась со мной.

«Никак не пойму, на кого она смахивает больше, на стража, охраняющего покой жителей, или на грозного надзирателя».

Рассмотреть Амадор получше не давала стена — двадцать метров отвесного камня, — окружавшая город огромным кольцом. По всей её длине возвышались круглые башни, и над каждой развевались красно-белые стяги. Дорога, а скорее, ухоженная тропа, вела к воротам между двумя башнями. Этим путём не пользовался никто, за исключением самих алоплащников, которые редко устраивали масштабные экспедиции.

Нас быстро заметили. В одной из множества бойниц, испещрявших стены, что-то блеснуло. Я насторожился — мало ли какое оружие водилось на Хазме, — однако Рико отмахнулась от моих подозрений.

— Наблюдатели! — пояснила она. — Следят за тем, как бы со стороны Краевой Пустоши не заявились незваные гости.

— Монстры?

Она фыркнула. Её настроение заметно улучшилось с тех пор, как мы покинули Бездну.

— Ну какие монстры в Пустоши? Тем более что звери почти никогда не покидают своих родных слоёв. Нет, главный враг — это люди. Порой то один, то другой Великий Дом объявляет Ордену войну. А иногда нападают и безо всяких формальностей. Из-за стихийных врат и причуд пространства в Бездне через неё удобно перебрасывать войска, хотя обычно никто не рискует спускаться большими армиями глубже чем на Пустошь.

Я представил, как несколько полков солдат продираются через смертельные джунгли второго слоя, с проклятьями отмахиваясь от туч гигантских москитов и отбиваясь от плотоядных растений. Измученные переходом и подхваченными в нём болезнями, они не сразу понимают, что закончился репеллент — единственная защита от тварей, способных выкашивать людей сотнями…