— Как я и сказал, найти ее отпечатки на орудии не рассчитываю. Идеально было бы получить признание, но… Такие не раскалываются.

— Она же почти проговорилась в больнице, — я остановился и обернулся к Вишневскому.

— Это все эмоции. А где их взять. Она в камере сидит на стуле, как будто кол проглотила. Ни один мускул на лице не шевелится. И только смотрит презрительно на охрану.

— А если я могу их добыть?

Арсений Владимирович посмотрел на меня испытывающим взглядом:

— И что вам для этого нужно? — спросил он, сдвинув тяжелые брови.

— Свидание с трупом и кое-что, на что вы вряд ли согласитесь.

— Тимофей Александрович, не темните. Без вас загадок хватает, — устало выдохнул майор. — Если есть дельное предложение, обещаю рассмотреть. У меня идей нет.

— Можно выпустить баронессу из тюрьмы? — спросил я с азартом.

У Вишневского резко отпала нижняя челюсть.

— Ваша светлость, — проговорил он, немного придя в себя и почесав в затылке, — сдается мне, полковник переоценил вашу адекватность. То вы настаиваете на аресте баронессы Грофф, то предлагаете отпустить.

— Не совсем отпустить, уважаемый Арсений Владимирович, а всего лишь под домашний арест, — я легко пожал плечами.

Последовала еще пара минут тишины, во время которых Вишневский отчаянно боролся с желанием высказать мне в лицо все, что он обо мне думает.

— Решение о мере пресечения принимаю не я, а судья, — майор бросил взгляд на наручные часы и снова вздохнул. — Сейчас дежурный судья — Гордецкая Светлана Анатольевна. Я не вхожу в число ее любимчиков. Да и сам ей не сильно симпатизирую.

— Давайте я попробую поговорить с госпожой Гордецкой? — предложил я.

— Ну, попробуйте, — усмехнулся правым углом рта майор. — Только зачем это вам, понять не могу.

— Сейчас объясню.

* * *

К дежурному судье мы явились вдвоем с Вишневским. Пришлось некоторое время подождать ее. Хорошо, что кресла в коридоре перед судейским кабинетом были гораздо удобнее, чем у Ипатова. Светлана Анатольевна оказалось совершенно очаровательной женщиной лет сорока пяти в длинном зеленом платье, застегнутом на все пуговицы, с проницательным взглядом раскосых зеленых глаз. Проходя мимо, она бросила на Вишневского суровый взгляд и, обиженно поджав пухлые губки, сухо приказала следовать за ней в кабинет.

— Я сказала это молодому человеку, а не вам господин майор, — резко остановила она поднявшегося следом за мной Вишневского.

Кажется, в число любимчиков судьи майор не входил именно потому, что не симпатизировал ей. А вот Светлане Анатольевне Арсений Владимирович определенно нравился. Надо будет ему подсказать, как найти путь к неприступной Гордецкой. Вдруг он мне еще пригодится. Я же рассчитывал, что смогу убедить ее изменить меру пресечения для баронессы Грофф без дополнительных вложений. В крайнем случае, готов был простимулировать материально. Расплачиваться с судьей, как с Марго за трактора, в мои планы точно не входило.

Но все обернулось гораздо проще, чем я предполагал. То ли Тимоха всколыхнул в грозной служительнице правосудия материнские чувства, то ли трогательная история девушки, которую должны были выписать из больницы в пустой дом, где не будет даже любимой тети, несправедливо обвиненной в убийстве.

Словно невзначай смахнув слезу, госпожа Гордецкая быстро выписала распоряжение о домашнем аресте, которое я незамедлительно продемонстрировал Вишневскому.

— Так, а теперь к трупу, ваше сиятельство? — спросил он уже с уважением. — Его уже должны были доставить в судебный морг. Да, пока вы были у судьи, мне позвонили эксперты. Подсвечник является орудием убийства, смерть наступила от удара в висок. Как я и говорил, отпечатков на подсвечнике нет. Так что, если вам не удастся получить признание, через неделю баронесса будет свободна.

— Тогда не будем медлить!

* * *

— Могу я остаться с ним наедине? — спросил я у усатого патологоанатома, сопроводившего нас к телу неизвестного из особняка, лежавшему на одном из четырех столов в прозекторской.

Патологоанатом вскинул удивленный взгляд на майора, но после кивка Вишневского, только развел руками и направился к выходу.

— Мы за дверью, — сказал Арсений Владимирович, то ли предупреждая, чтобы я не творил с трупом всяческих бесчинств, то ли, чтобы звал на помощь, если вдруг решу грохнуться в обморок.

Едва за этими двумя закрылась дверь, я откинул простыню с тела, и, склонившись над ним, позвал магию:

— Мико, ты мне нужна.

— Чего изволит господин? — обычным услужливым тоном осведомилась моя малышка.

Я всмотрелся в разбитый висок, в застывшее лицо, на котором, кажется, застыла растерянность, окинул взглядом все тело молодого мужчины.

— Мико, а ты сможешь его поднять?

— Зачем вам летающий труп, господин? — с нотой непонимания в голосе спросила магия.

— Нет, не поднять в воздух. А в смысле оживить? Чтобы ходил и разговаривал.

— Э… нет, — виновато ответила Мико после пары мгновений ошарашенного молчания.

— Плохо, — я досадливо сморщил нос и вновь всмотрелся в лицо трупа. — Тогда попробуем кое-что другое?

* * *

Полицейская машина с Евгенией Викторовной внутри подъехала к дому Гроффов уже глубоким вечером. Я, спрятавшись в гардеробной на первом этаже, слышал, как хлопнула входная дверь. Затем раздались шаги: быстрый перестук каблуков баронессы Грофф и тяжелая поступь майора полиции.

— Евгения Викторовна, — нарушил тишину голос Вишневского, — как я уже говорил, пока против вас нет убедительных улик, суд решил назначить вам домашний арест.

— Неужели в вашей голове случился проблеск сознания, — отрезал скрипучий голос баронессы. — Когда с меня полностью снимут обвинения, я так просто этого не оставлю.

— Вы не можете покидать особняк и контактировать с кем-либо, кроме прислуги, — продолжил майор ровным тоном, проигнорировав угрозы в свои адрес. — Вокруг особняка дежурит наряд. Окна запечатаны магией. Не пытайтесь сбежать, это не в ваших интересах.

— Единственное, что я сейчас собираюсь сделать, это принять ванну после вашего клоповника, и лечь спать.

— Что ж, не смею вас больше задерживать. Хороших снов желать не буду. Человек с чистой совестью и так должен спать хорошо.

После этих слов я услышал стук каблуков, поднимавшихся по лестнице.

— Объект на месте, — шепнул майор, проходя мимо гардеробной.

Я кивнул самому себе. Время моего выхода.

Глава 7

Ни я, ни Вишневский, конечно, не рассчитывали на то, что Евгения Викторовна побежит проверять тайную комнату, едва за майором закроется дверь. К сожалению, ей хватит ума этого не делать, так же как хватило его, чтобы стереть отпечатки с подсвечника.

А значит, чтобы уличить ее, у нас оставался лишь один способ — чистосердечное признание. В