— Привалило, Кузьма, привалило, — загадочно ответила я, подмигнув ему. — Знаешь как говорят: меньше знаешь, крепче спишь. Пусть это останется нашей с тобой маленькой тайной. А ты уж, будь другом, исполни заказ, как надо.

Расплатившись с кузнецом и договорившись о сроках выполнения заказа, отправилась я к Агафье, его жене, местной травнице. Сердце пело от предвкушения обновления. Их домик стоявший на самом краю леса, всегда благоухал чабрецом, сушеными грибами и еще какими-то неуловимыми ароматами трав и кореньев. Агафья словно ждала меня или знала, что я приду.

— Агафья, милая, — обратилась я к травнице, переступив порог ее тесной, но уютной избушки. Выложила на стол несколько серебряных монет. — Помоги мне с семенами. Да такими, чтобы урожай глаз радовал. Чтобы зерно было крупное, а колос — полновесный. Да и с удобрениями какими-нибудь, чтобы земля моя силу набрала. Чтобы не просила, а давала.

Агафья, этакая сморщенная копия печеного яблока, прищурилась и, рассматривая монеты на свет и пробуя их на зуб (видимо, старая привычка), согласно кивнула.

— Будет тебе урожай, — усмехнулась женщина загадочно. — Знаю я одно верное средство… Да только дорогая нынче всякая живность, ох дорогая… А земля, она ж как дитя малое — ухода требует. Но за такие деньги, Алина, помогу. Подберу тебе травы заповедные, коренья волшебные. Земля твоя отблагодарит тебя щедро. Да только ты и сама умеешь с землей говорить, я ж вижу.

Расплатившись с травницей, я вышла из ее дома словно обновленная. В голове роились планы, а сердце горело энтузиазмом. У меня все получится, я знала.

Вернувшись на ферму, я полная решимости приступила к делу. Благодаря советам Буренки, которая к слову знала больше чем я думала, я начала осваивать магию земли. То мое приключение в лесу, когда я устраивала кульбиты это было лишь баловство, а сейчас я действовала осознанно и у меня получалось. Я чувствовала эту энергию, эту силу, рвущуюся наружу. Просто под руководством Буренки направила ее в нужное русло.

Ферма, что досталась мне в наследство была не только животноводческой, но и имела поля, которые когда-то возделывали, и которым я хотела вернуть жизнь. Потому и нужны мне были семена и плуг, а еще мне нужны были рабочие, которые смогли бы всем этим заниматься, так как несмотря на магию и мои силы, я просто не могла в одиночку все возделывать и за всем следить.

Я решила хотя бы начать приводить поля в порядок, а уж завтра отправится в городок, что был неподалеку, чтобы нанять работников и доярок.

Земля была сухая и каменистая. Измученная долгим пренебрежением. Но под моими руками плуг двигался легче, чем когда-либо. Хотя здесь нужно было отдать должное Буренке, которая этот самый плуг тащила. Лошади то в моем хозяйстве и не оказалось. Земля размягчалась, становилась податливой, словно отзываясь на мое прикосновение.

— Тут навоза надо побольше, — вдруг заявила Буренка, отрываясь от травы. — А вон там, смотри, земля кислая, известь надо добавить. Иначе урожая не жди.

Я чуть не выронила поводья от удивления.

— Откуда ты знаешь? Ты что, агрономом заделалась?

— Чувствую, — мотнула она головой. — Земля голодная, ей подкормка нужна. Я ж корова, трава — моя еда. Мне виднее, что тут полезно.

Я усмехнулась, но совету последовала. И правда, там, где был навоз, земля казалась живее, лучше держала влагу. А там, где посыпала известь, поперли сорняки, как ненормальные. Буренка вообще оказалась неожиданно полезной советчицей. Где лучше косить траву, какие сорняки выполоть, какие травы добавить в корм скоту — она знала все. Такое ощущение, что эта корова чувствует землю лучше любого ученого агронома.

Но, признаться, одной мне было не справиться со всем этим великолепием. Ни магия, ни советы Бурёнки не могли заменить рабочих рук. Ну хоть пару мужиков для работы в поле. И доярок надо нанять, чтобы производить достаточно масла, сыра и сметаны. Чтобы возить на продажу в город.

— Нам нужны рабочие, Бурен, — сказала я в один из вечеров, сидя на веранде у и потягивая травяной чай. — Кто-то должен помогать мне в поле, кто-то ухаживать за скотом. Одной мне не потянуть.

— Это да, — согласилась корова, лениво жуя свежую траву, которую я специально для нее принесла. Так уж сложилось, что Буренка проводила у фермерского дома больше времени, чем в коровнике. — Да только кто к тебе пойдет? Наши люди перемен боятся хуже огня. Да и работать в поле — не фунт изюма, спину гнуть весь день придется.

— Найду, — уверенно ответила я. — У меня теперь золото есть. Предложу хорошие деньги — любой согласится. И условия создам райские. Пусть только приходят.

Но не тут-то было! На следующий день, отправившись в деревню, на поиски работников, а не в городок, как сперва планировала, так как предположила, что деревенские скорее согласятся пойти ко мне работать, нежели городские, я столкнулась с каким-то странным отношением. Предлагала деньги, обещала обеды до отвала, говорила, что после работы можно отдыхать в тени деревьев… Но все отказывались, бормотали что-то невнятное, отводили глаза и спешили прочь. Кто-то даже крестился мне вслед. В конце концов, в отчаянии, я присела на завалинке, рядом со слепым стариком. Мне про него рассказывала всезнающая Буренка.

— Дедушка, скажи, что не так? — взмолилась я, искренне не понимая, что же происходит. — Почему никто не идет ко мне работать? Деньги предлагаю хорошие, условия — лучше не придумаешь! Чего им надо?

Дед л вздохнул, погладил свою длинную, седую бороду, словно сотканную из лунного света, и печально покачал головой.

— Эх, девка, девка, — проскрипел он, словно старая дверь. — Не в деньгах дело, милая… Не в них вовсе. Боятся люди.

— Боятся? Чего? — я удивленно посмотрела на старика.

— Коровы твоей говорящей боятся, — ответил старик, глядя мне прямо в глаза. — Говорят, что она прорицательница. Видит будущее и предсказывает всякие несчастья. Что она проклятье на человека наложит, если ей что-то не понравится… Боятся люди гнева коровы-прорицательницы… Никто не хочет связываться с животным, которое будущее видит. Себе дороже, говорят. Беду накличешь. Вот и трусят по