Обухом.

Определенно тупейший поступок, но именно он стал спасительным.

Стоило злобному взгляду твари на мгновенье перейти на меня, как фигура джинна вспыхнула искрами, и разряд молнии насквозь пробил нечеловеческий силуэт. Облегченно выдохнув, я обессилено осел, не обращая внимания на ночной холод, грязь и останки мефитов.

Караванщик и Сухмет тут же подскочили к будто истончившейся фигуре джинна и бережно уложили его на чистый лежак, заботливо укрыв толстым шерстяным одеялом. Искорёженная фигура его противника осталась нетронутой. Люди старались не приближаться к ней, опасливо обходя стороной. После того как джинна устроили и обиходили, и я чуть пришел в себя, мы занялись остальными спутниками. Как оказалось, они чувствовали себя вполне сносно, находясь в наркотическом дурмане. Наконец, мы оказали им всю возможную помощь и присели отдохнуть.

Сухмет запалил небольшой костерок, возле которого мы грелись, завороженно наблюдая за игрой пламени и улетающими во тьму искрами.

Вдруг старик зло рявкнул:

– Вот же тварь! Этот дурман демонопоклонники используют на своих жертвах. Предатель не только свою душу загубил связью с Бездной, но хотел и нас принести им в жертву! Господин, в вашем целебном амулете остались еще силы? Надо хоть пару воинов привести в чувство, а то боюсь, тут неподалеку их база. И наверняка о смерти своего подельника они тоже знают!

Караванщик сокрушенно покачал головой:

– Увы, пришлось разрядить почти все амулеты в бою с мефитами! Проклятый Фархад! А ведь его мне навязали партнеры!

«Зря ты связался с торговлей камнями душ. Ахмад, ты же понимаешь, кому в конечном счете идут эти поставки?»– караванщик, впрочем, как и мы, подскочил от неожиданно раздавшегося в голове голоса.

– Могучий! Ты пришел в себя! Я не виноват! Камни душ ведь не только демоны могут использовать! Маги и жрецы их тоже с удовольствием берут!

– Ахмад, ты же не глупец. Ты не мог не понимать, что от твоих поставщиков и покупателей попахивает Бездной. Мы наблюдали за тобой не один год. Жадность застила тебе глаза настолько, что тебя не насторожила неожиданная смерть твоего прошлого начальника охраны и то, как удачно подвернулся нынешний. Ты стал слишком заметным. А культисты такого не любят. Тебя и твоих людей решили применить по назначению. Когда вас вынудили завернуть в эту пустыню, стало ясно – это путь в один конец. Я решил подстегнуть их и в открытую присоединился к каравану. Но как-то они успели подготовить мне такую серьезную ловушку.

Джинн с видимым трудом поднялся и подсел к нам на свободную кошму, скрестив ноги. Сухмет услужливо протянул ему пиалу с чаем, который успел заварить. Некоторое время все молчали.

Наконец мне надоела тишина:

– Людей мы защитили, но всех животных задрали проклятые мефиты. Воды в таком небольшом оазисе надолго не хватит. Что нам теперь делать?

Допив аккуратными небольшими глотками свой напиток, Джинн обратился ко мне уже вслух:

– План у нас простой. Восход близок, а подобные им сильно не любят дневной свет. До заката солнца, скорее всего, на нас не нападут. Спешить нет смысла – деваться отсюда нам некуда. Отдохнем и восстановим силы, а затем отправимся к ним в гости. Или мы добьем тварей, или сгинем без следа в этих песках, как многие до нас. Мне известно как минимум о трех пропавших за последний год караванах между Тахамом и Садом Джиннов.

Караванщик поспешно закивал:

– Конечно, господин. Мои воины с радостью истребят нечисть под твоим предводительством!

– Нет, Ахмад. Так быстро они в себя не придут. Да и потом дурман уйдет не полностью, делая их вялыми и слабыми. Идти придется нам четверым. Сейчас они потратили силы на орду мефитов. Если упустить время, то они могут призвать кого-нибудь и похуже.

Джинн достал из-за пазухи несколько пузатых мензурок из непрозрачного стекла размером с детский кулачок и раздал нам. Мне достались три штуки, запечатанные разноцветным сургучом.

– Красный – целебное зелье, зеленый – противоядие, белый – прибавляет силы и выносливости. Мое противоядие нужно пить сразу после отравления. Ни до, ни сильно после оно помочь не сможет. Если яд попал в рану, то несколько капель надо капнуть туда, а потом остаток выпить. Зелье выносливости на час дает почти неистощимый прилив сил, однако потом сутки будешь еле передвигать ноги. Думаю, разберешься, когда его применить.

Пока я бережно укладывал драгоценные бутылочки в многострадальную барсетку, в голове крутилась мысль, что как-то легко я стал соглашаться на всякие опасные для жизни авантюры. Нет, даже сейчас, на относительно холодную голову, лучшего выхода, чем встать на остриё атаки против мефитов, я придумать не мог. Но вот так, без колебаний, пойти на смертельно опасное дело – это на меня не похоже. С другой стороны, что во мне осталось от того офисного планктона, которым я был всего несколько дней назад?

Легкая безуминка поможет пережить предстоящее приключение, хотя поджилки всё равно подрагивают.

Джинн тем временем возился с тем, что осталось от Фархада. Первым делом он яростно вырвал из скрюченных рук гроздь амулетов и с видимым наслаждением расплавил их потоком молний. Затем пинком перевернул тело и снял с пояса какой-то бутылёк. Проведя рукой над телом, он хмыкнул и снял незаметную серьгу с уха.

Заметив мой интерес, джинн пояснил:

– Неплохо его снарядили. Помимо амулетов шаира, он имел при себе еще флягу путешественника. Редкий и ценный предмет. Раз в сутки наполняется тремя литрами чистой воды, причем всё умещается в ней и весит в десять раз меньше. А вот серьга связи – это проблема. О провале нашего захвата враг уже в курсе, несомненно, они будут нас ждать. Но я изначально на эффект неожиданности и не рассчитывал. Вот, Марсер, я вижу, ты потерял много крови. Выпей перед отдыхом, этот эликсир поможет восполнить кровопотерю.

– А шаир – это?.. – начал я, но, наткнувшись на злой взгляд джинна, умолк на полуслове.

– Тебе достаточно знать, что они наши враги. Встретил такого – лучше убей. Если сможешь. Так, Сухмет, подойди ко мне. Ты же чемпион арены – Сухмет Злое Копье?

Старик с поклоном ответил:

– Это было очень давно, господин. Я слишком стар. От того гладиатора почти ничего не осталось.

Джинн