Ами вышла из транса внезапно, как будто ее выдернули из розетки. Её смуглое лицо, обычно волевое и решительное, теперь покрылось восковой бледностью. Она встала, сделала несколько неуверенных шагов, покачнулась, хватаясь за моё плечо, и её походка, всегда грациозная, как у пантеры в засаде, больше напомнила мертвецки пьяного легионера.

— Сфера… шепчет… — пробормотала она.

Голос, низкий, с хрипотцой, звучал отрывисто. Она странно мотнула головой, будто отгоняя назойливую муху, и её пальцы сжались на моем рукаве. В её взгляде я увидел тень смятения. Расчётливый инквизитор и мастер фехтования, всегда на шаг впереди, теперь казалась потерянной в лабиринте чужих воспоминаний.

— Держись, — сказал я, подхватывая её, — эй… Держись.

Она не сопротивлялась, что само по себе настораживало. Я уложил её на спальник и призвал из Руны бутылку цветочного бренди. Подхватил кружку и щедро ливанул в неё густой и жгучий эликсир из диких цветов Пустоши, что разжигал кровь и разгонял туман в голове. Влил половину в рот, и она закашлялась. Жидкость, золотистая и ароматная, как мед с перцем, оживила её. Румянец вернулся на щёки, а взгляд прояснился, фокусируясь на мне с прежней остротой.

— Спасибо, Кир, — выдохнула она, немного отстраняясь. В тоне сквозила неуловимая теплота. — Это было своевременно…

Она села у костра, выпрямляясь, и её стройная фигура в черном сюртуке с серебряным шитьём снова обрела привычную твёрдость.

— Твоя очередь, Чор? — произнес я, повернувшись к зоргу.

Он стоял у паромобиля, его синяя кожа лоснилась в свете костра. Комач явно колебался. Грубое лицо исказилось гримасой — смесь жадности и страха.

— Золотые задания… Звучит заманчиво, босс.

— Ещё бы, — кивнул я. — Так ты хочешь их получить или нет?

— Хотеть-то я хочу. А ну как эта Сага меня сломает? Я и так-то не подарок. Если ещё и в некро-идиоты запишусь, чего со мной делать будете?

Сказано это было вроде и с юмором, но во взгляде мелькнула нерешительность. Он мял в лапках АКГ-12, словно оружие могло отогнать сомнения. Я промолчал, понимая, что давить бесполезно. В конце концов, жадность взяла верх. Впрочем, как и всегда, когда дело касалось Чора. Его глаза блеснули алчностью — шанс на силу, на Звёздную Кровь, пересилил страх. — Ладно, давай. Но если я начну бормотать некро-заклинания, прирежь меня, пожалуйста, не больно…

Он активировал обмен, словно боялся передумать, и сразу же активировал Руну-Сагу. Его невысокая, но крепко сбитая фигура обмякла, разум нырнул в бездну. Я едва успел его подхватить.

Мы ждали. Диги замерли, их низкорослые силуэты в артефактных комбезах напоминали гномов из древних легенд. Чор пришёл в себя не сразу. Его тело вздрогнуло, как от удара током, и он осел на колени, бормоча бессвязно.

— Древнее зло… оно ползет из трещин… а город, о, этот город сиял… прекрасное прошлое, разбитое вдребезги…

Его голос, обычно насмешливый, теперь звучал приглушённо, как будто он говорил из могилы. Зоргх бредил, словно его разум цеплялся за осколки видений, отказываясь принять реальность. Пот стекал по его лицу. Я встряхнул его за плечо.

— Комач, возвращайся. Это не твоя могила. Очнись!

Он моргнул, фокусируясь, и выдавил ухмылку.

— Босс, это было… эпично…

Но после краткого просветления он вырубился снова, бормоча под нос:

— Древнее зло…

Мы с Ами остались у костра. Она сидела напротив, её поза — скрещенные ноги, руки на коленях, губы плотно сжаты, взгляд устремлён в пламя, словно она пыталась разглядеть в нём ответы на свои вопросы.

— Чёрная Сфера… — произнесла она тихо. — Роршаг обманул их всех. Вечность в теле нежити — не жизнь, а клетка.

Я молча налил ещё бренди в кружки.

— Надо растормозить психику, — пояснил я. — И думать надо не о зле, Ами. А о городе. Я видел его таким… сияющим. Башни, парящие острова, свет Игг-Древа — это был рай, до того, как Псы Вечности раздавили его.

Я попытался переключить её на видения процветания и изобилия. Она взяла кружку, её пальцы коснулись моих — лёгкое, но электризующее прикосновение. Мы выпили, и бренди растопил лёд. Плечи напарницы расслабились, румянец усилился, а во взгляде мелькнуло тепло, редкое для этой хладнокровной кочевницы.

— Ты прав, Кир из Небесных людей. Тот Асиополь… он звал и манил, как степной ветер зовёт домой.

Внезапно, словно сами собой, наши лица сблизились. Дыхание Ам'Нир'Юн, тёплое и пряное, смешалось с моим, и я почувствовал, что наше партнёрство может перерасти в нечто большее, чем просто союз наёмников. Например, в союз двух людей, которые устали быть одни в этом проклятом мире. Раздалось резкое жужжание сигнала через Вокс, которое я сам установил.

— Кир, бродяга, мы здесь. Лис на борту, и рвётся в бой. Решили присоединиться к вам.

Ироничный и бодрый голос Соболя спутать было нельзя. Уже через четверть часа я с крыши наших руин наблюдал, как золотистый силуэт воздушного парусника материализовался из туч, словно корабль-призрак, возникший из ниоткуда.

Грациозный, красивый, стремительный, с элегантными обводами корпуса. Команда убирала паруса, а он парил, нарушая логику гравитации и ещё с десяток других физических законов, будто говоря.

Над нами нависла опасность, но появление «Золотого Дрейка» принесло облегчение. В компании друзей даже в Городе Мёртвых становится немного теплее.

355

Холодный ветер Асиополя врезался в лицо ледяными иглами. Небо над руинами города было серым, тяжелым и низким, будто свинцовая плита. Снежная пыль, поднятая ветром, доставляла неудобства. Я стоял на обломке стены, наблюдая, как «Золотой Дрейк» медленно опускается к земле. Корабль парил, словно игнорируя саму идею падения, его золотистые обводы отражали тусклый свет Трона Вечности, отбрасывая мерцающие блики на мрачные руины.

Воздух загустел от запаха тлена и гнили — напоминание о недавней битве с гаргульями. Медвежата, казалось, уже забыли об игре с крылом мёртвого чудовища и смотрели на сюрреалистическую швартовку воздушного парусника. Для них эта картина была в новинку.

Соболь спустился первым. Его фигура выделялась на фоне корабля — высокий, с короткой бородой, одетый в кожаную куртку с множеством карманов. На поясе висел нож с костяной рукоятью, револьвер и техномеч, а за спиной — ружье, похожее на