и открыть сундук. Пока молодые люди пробирались к сцене, подмостки уже укатили обратно за кулисы. Двое мужчин извлекли полученные ранее ключи и, один за другим, открыли тяжёлые замки; извлекли по-прежнему связанный мешок, а из него — смеющуюся Беатрис, щиколотки которой оказались спутаны, а на запястьях красовались браслеты тех самых наручников, которыми несколькими минутами ранее сковали её мужа. Вновь раздались оглушительные аплодисменты. В это же самое время Эри сложил из невесть откуда взявшегося листа бумажный цветок и преподнёс жене. А потом бутон в раскрытой руке Беатрис затанцевал, повинуясь лёгким движениям пальцев иллюзиониста.
Я заворожённо наблюдала за этой пляской, следя за тем, как цветок поднимается всё выше и выше, послушный руке артиста. Когда же он вернулся на раскрытую ладонь ассистентки, Эри накрыл его своими руками. Через мгновение появилась струйка белого дыма, а ещё миг спустя фокусник продемонстрировал ахнувшей от изумления публике живую алую розу, которую его гордая супруга заколола в свои густые тёмные волосы.
— Даже не верится, что он проделывает всё это без магии! — восхищённо шепнула я Михаилу. — Как такое вообще возможно?..
— Ну, по крайней мере в первом номере точно нет ничего невозможного, — отозвался тот. — Во втором, думаю, тоже, но принцип я пока не понял.
— Хочешь сказать, ты знаешь, как делается первый трюк? — конечно, мне было жутко интересно.
— Если хочешь знать, — так же шёпотом ответил Миша, — он прятался за тканью, свисающей с подмостков, прямо за спиной Беатрис. Когда она подняла занавесь, ему нужно было лишь быстро запрыгнуть на эту конструкцию, подхватить и резко отдёрнуть материю. Она же в это время ловко спрыгнула, залезла в мешок, у которого, полагаю, двойная подкладка, так что развязывать его вовсе не обязательно, а потом и в сундук. Уверен, там каким-то образом откидывается задняя стенка, а аккуратно закрыть её за собой и красиво упаковаться ей хватило того времени, пока добровольцы добирались до сцены.
— Подожди, не сходится, — я помотала головой. — За подмостками не было никакой ткани! Мы же видели ноги проходивших там парней и Беатрис, то есть Эри никак не мог там спрятаться!
— Ловкость рук, — тонко улыбнулся вампир. — Беатрис потому и прошла там последней. Вряд ли человеческий взор способен различить столь неуловимое движение, которым она скинула плотную, легко слившуюся с задним фоном материю, протянувшуюся ровно до кромки сундука. Заметила, как скоро конструкцию укатили, едва Эри спрыгнул с неё?..
— Допустим, — неохотно согласилась я. — Но всё равно, выбраться оттуда…
— Да, без сомнения, в этом и заключается неподражаемое мастерство Эри, — согласился Михаил. — Уверен, наручники были самые что ни на есть настоящие, да и узлы на лодыжках завязывали весьма старательно. Благо, у него было время освободиться от того и другого, пока проводили все эти манипуляции с мешком, сундуком и бесполезными в общем-то замками.
Пока мы разговаривали, на сцену приглашали всех желающих испытать мастерство Эри. Очевидно, публика была вполне осведомлена об этом пункте программы, потому что нашлось около дюжины людей, которые принесли невесть откуда добытые цепи и наручники. Кое-кто просто вязал хитроумные узлы из прочных верёвок. Люди подходили по очереди в надежде пленить выдающегося иллюзиониста, после чего последний заходил на ширму, а иногда и просто отворачивался и спустя несколько минут возвращал оковы владельцу под одобрительные возгласы зрительного зала.
Когда поток желающих иссяк, Эри уже взмок от усталости: ему явно требовалась передышка. Настала пора Беатрис продемонстрировать своё мастерство в смежной области, где в ход пошли уже магические замки. По этому случаю с девушки сняли обсидиановый обруч, а на сцену вышли несколько серьёзного вида мужчин. Судя по свисту с последнего яруса балкона, испытать прекрасную спутницу великого фокусника желали преподаватели Имперской школы прикладной магии.
С зачарованными замками и сетями Беатрис справилась ничуть не хуже, чем прежде Эри — со сталью. Лишь с последним засовом, охраняющим резную шкатулку светлого дерева, девушка возилась довольно долго, так что её хозяин уже начал торжествующе улыбаться. Однако в конце концов Беатрис подобрала нужное заклинание и вскрыла упрямую вещицу. Аплодисменты не смолкали, пока на шее артистки снова не заблестел серебряный обруч с обсидианами, а на сцене не появились танцоры театра Фижеро-Роуз в обтягивающих чёрных костюмах, призванные, очевидно, заполнить паузу на время отдыха иллюзионистов.
Едва музыка стихла и танцоры замерли в ярком красноватом свете, Эри предстал на сцене вновь, на сей раз верхом на великолепном сером жеребце, на фоне которого его ярко-красный с чёрными вставками костюм смотрелся ещё эффектнее. Проехавшись вдоль рядов застывших танцовщиков, иллюзионист ещё раз поприветствовал публику, а потом неожиданно вздыбил коня. Вслед за этим раздался оглушительный хлопок, так что я невольно зажмурилась на долю секунды, а когда открыла глаза, в рассеивающейся дымке, окутавшей животное, никакого Эри на нём уже не было… Под очередной взрыв аудитории лошадь увели со сцены; танцоры также покинули её.
А потом из-за кулис выкатили нелепую громоздкую конструкцию, более всего напоминающую невероятный размеров цилиндрический аквариум, в котором отлично поместилась бы небольшая акула, если поставить её на хвост. Сей тяжёлый сосуд передвигался на снабжённой колесиками подставке, а крышкой ему служила каменная плита, плотно входящая в стеклянный цилиндр наподобие пробки. Ассистенты покрутили этот странный атрибут так и сяк, дабы зрители могли убедиться, что стенки его цельные, точно у винной бутылки, и абсолютно прозрачны. А затем, как ни в чём не бывало, будто это и не он как сквозь землю провалился на глазах у нескольких тысяч зрителей пару минут назад, появился Эри, уже без своего парадно-выездного костюма. И торжественно обратился к затихшей публике:
— Уважаемые жители славного города Фижеро-Роуз! Позвольте представить вашему вниманию мою персональную камеру одиночного заключения, совершить побег из которой мне предстоит прямо сейчас, на этой сцене! Как видите, её намеренно изготовили в форме цилиндра, дабы стеклянные стенки были цельными, исключая любую возможность каким-либо образом нарушить их герметичность. Я буду скован по рукам и ногам и помещён в этот небольшой, в сущности, для взрослого человека сосуд, в котором не так уж много воздуха. Но это всё ещё слишком просто для Эри Удена, не так ли?.. Поэтому сражаться со смертью мне придётся на время: тяжёлая каменная плита начнёт опускаться, едва я окажусь внутри. Этой громадине недолго превратить меня в лепёшку, а отсчёт оставшегося времени будут вести эти большие масляные часы. Заранее прошу вас: если по истечении жидкости из верхнего отсека в нижний я не выберусь и не вернусь к вам, зовите моего помощника, который постарается отключить адский механизм до того, как
