— Надевайте! Вы принцесса и королева, мы вас охраняем. Лурт, только усы свои сбрей.

— Но…

— Я знаю, как ты к ним относишься! Какая тебе разница Там?! — последнее слово барон специально выделил интонацией. — Зато ты исполнишь свой долг.

— Я понял, Лорон.

Лурт вздохнул и достал кинжал. Морщась, он быстро убрал свои роскошные усы, оставив на лице несколько царапин, после чего потянулся к платью. Платье королевы подошло нормально, а вот платье принцессы не налезло.

— Смешно, — прокомментировала происходящее наблюдавшая за переодеванием Луна. — И что вы намерены делать ножом?

Выбранный гвардеец хмуро глянул на подругу принцессы и не решился высказать ей то, что хотелось.

— Распорю швы, — кратко пояснил он.

Луна задумчиво покивала:

— Ага-ага. Вас сразу примут за принцессу. В распоротом платье… а ничего, что вы на голову выше ее высочества?

— Госпожа… — начал было барон Лорон, но был остановлен беспечным взмахом руки.

— Я придумала. Ну-ка, дайте мне платье принцессы, я мигом.

Под общими недоуменными взглядами девушка выхватила платье Ортинии из рук гвардейца и скрылась за бочками. Вскоре она вышла одетая в платье, а мужской наряд, в который она переодевалась раньше, несла на руках и сразу отдала его гвардейцу.

— И что это значит? — хмуро поинтересовался Лорон, хотя сразу все понял.

— Барон, извините, но ваших солдат хоть в платье принцессы, хоть без него даже последний пьяница не перепутает, а вы, как я поняла, хотите как можно дольше задержать погоню. Я же похожа на принцессу, почти одного роста и одинакового сложения.

— Госпожа, вы понимаете, что нам…

— Да, барон! Но у меня, как, впрочем, и у вас, есть долг!

Только сейчас до принцессы дошло происходящее.

— Луна, нет! — Она кинулась к подруге и попыталась сорвать с нее платье, но была поймана за руки и как ни дергалась, вырваться не получалось — Луна всегда была сильнее ее.

— Принцесса, что вы сейчас хотели сделать? — с усмешкой поинтересовалась она. — Неужели опозорить меня, сорвав с меня платье при мужчинах? Чем я провинилась перед вами, ваше высочество?

— Луна! — Ортиния перестала сопротивляться, покраснела от смущения и тут же побелела от злости. Топнула ногой. — Вот всегда ты так! Все вывернешь по-своему! Но не смей этого делать! Слышишь?! Не смей! Я… Я приказываю тебе уходить с нами!

Луна осторожно подвела принцессу поближе к подземному ходу.

— Извините, принцесса, но этот ваш приказ единственный, который я не смогу выполнить. — Она вдруг наклонилась и поцеловала девушку в лоб, после чего толкнула Ортинию к Гирону. — Забирайте ее, и побыстрее!

Принцесса не сразу поняла, что происходит, а когда сообразила, попыталась вырваться, но Гирон крепко держал девушку за руку.

— Пусти! Слышишь, пусти, я сказала! Если не выпустишь, я пожалуюсь твоему герцогу, и он отрубит тебе голову!

— Как скажете, ваше высочество. Но пока у меня приказ спасти вас и ее величество, и я буду исполнять его. — Гирон посмотрел на Луну и вдруг чуть склонил голову. Потом передал сопротивляющуюся Ортинию своему солдату и велел уводить ее.

— Мама! — отчаянно закричала девушка, которую упорно тащили в сторону подземного хода. — Прикажи им! Прикажи Луне! Мама, пожалуйста!

— Орти, ты ведешь себя недостойно, — отчеканила королева. — У каждого здесь свой приказ и свой долг. Каждый должен его исполнять так, как считает сам. Это выбор Луны, и не думаю, что она послушает даже мой приказ. Боюсь, что даже приказ твоего брата ее не остановит.

Луна весело покачала головой.

— Конечно, нет. И Орти, чего это ты паникуешь, словно хоронишь меня? Мы еще живы и еще побарахтаемся! Вот выберемся из этой передряги и потом поговорим, кому из нас веселее было: тебе в твоем убежище или мне, раскидывающей заговорщиков одной левой!

Ортиния слабо улыбнулась и перестала сопротивляться, позволив увести себя. Только у самого входа оглянулась, последний раз посмотрев на подругу. Такой она ее и запомнила: стоявшей с гордо поднятой головой и с широкой улыбкой на лице. И ее беспечный жест на прощание — до встречи.

Следом, уже без задержки, стали протискиваться остальные солдаты.

— Ваше высочество, — рискнул подбодрить ее один из них. — Они люди военные и понимали, что однажды, возможно, им придется умереть, защищая вас. Это их долг. Ваш долг выжить и не дать себя захватить врагам, чтобы они не смогли давить на вашего брата.

Гирону захотелось немедленно прибить утешителя. Лучше бы он молчал. И верно, эти слова только разозлили девушку. Хотя все лучше ее апатии.

— А Луна тоже военный?

— Орти! — резко оборвала дочь королева. — Идем. Не создавай лишних проблем и не допускай, чтобы оставшиеся погибли напрасно.

— Они еще не погибли!

— Правильно. А ты уже паникуешь и мешаешь окружающим.

Всю оставшуюся дорогу до выхода из подземного хода Ортиния молчала, только иногда оглядывалась, словно пытаясь увидеть то, что происходит во дворце.

У крепкой дубовой двери Гирон остановил всех и отправил двоих своих людей на разведку. Те вернулись минут через десять, доложив, что ход выводит в старый заброшенный склад, точнее, за него.

— Дверь замаскирована под фундамент, потому придется выбираться ползком. Людей вокруг нет, тут уже все разграбили. А Рион снаружи остался караулить. На всякий случай.

Гирон задумчиво кивнул, потом очнулся и велел выдвигаться. Ортиния ловко проскользнула в дыру рядом с камнем фундамента, а вот королеву пришлось вытаскивать, словно пресловутую репку, что никак не подняло ей настроение. Выбралась она вся перепачканная и хмурая, но даже словом не позволила себе высказать недовольство. Гирон был даже рад произошедшему, ибо в таком виде маскировка приобрела законченный вид. Все-таки они не рискнули предложить королеве грязную одежду, понадеявшись, что в суматохе никто не станет разглядывать одеяния очередной банды.

На улице люди сразу достали из мешка кувшин с паршивым вином, которым обрызгали всю одежду. Теперь солдаты благоухали непередаваемым ароматом. И снова ни принцесса, ни королева никак не прокомментировали действия своих спасителей.

По самому городу, вопреки ожиданиям Ортинии, их отряд двинулся не тихо, стараясь оставаться незаметными, а шумной толпой. Кое-кто горланил пьяным голосом портовые песни, остальные шумно обсуждали, как наведались в дом одного купца, и досадовали, что там уже успели побывать до них.