И не надо быть сыщиком, чтобы догадаться — чьи конкретно. Не хватало только чёрной рамочки и надписи «WANTED» для полной аутентичности. Я взглянул на ещё больше побледневшую Рэн и тяжело вздохнул:

— А вот теперь рассказывай. Как докатились до жизни такой?

— Нет, Рэн… ммм… — больше Сатта ничего сказать не успела, потому как я нежно взял её за загривок и вжал лицом в песок.

— Ты меня не беси, лисичка-сестричка, — наклонившись к её уху, доверительно прошептал я. — Если ты ещё не поняла — ваша жизнь и свобода сейчас качаются над тёмной-тёмной пропастью на тонкой паутинке моего терпения. И каждый твой взбрык проверяет эту паутинку на прочность.

— П…тьфу… ят… кххх…

Я слегка ослабил нажим, дав девушке отплеваться от песка и жадно глотнуть воздуха.

— Понятно, — хрипло произнесла она наконец. — Отпусти. Я… расскажу.

— Наконец-то нормальный разговор, — хмыкнул я.

Разумеется, просто так вставать я не стал. Достав из браслета мёртвого Заклинателя примеченные артефактные оковы, я скользнул по ним взглядом, пытаясь понять, что они делают. Какая-то необычная рунная вязь — как будто не наша, не эрайнская школа. Кенкутцы? Или северяне? На работу старых мастеров точно не похоже. Но так, навскидку — зачарования на крепость… причём весьма основательные. Браслеты широкие, но не массивные, цепочка с виду тонкая, но, судя по всему, её даже Заклинатель с хорошим фундаментом порвать не сможет. Есть что-то ещё — с некоторой долей вероятности на защиту наручников от техник и Стихий в целом… но это уже за пределами моего понимания. Так, десяток сочетаний узнал. Да и центральные Стихийные знаки в любой школе одинаковы — а зачем ещё гравировать на каждом браслете сразу по десятку стихийных рун, если речь идет не о защите?

Недолго думая, нацепил эти оковы на Сатту. Рэн меня так сильно не напрягает — а вот сестрица её может попытаться вновь что-то выкинуть. Бешеная… и слегка отбитая на голову, как по мне.

Кивнув обоим девушкам на бревно — садитесь, мол, — я уселся напротив, демонстративно достав копьё и положив его на колени.

— Итак? — я изогнул бровь, наблюдая за переглядывающимися и тяжело вздыхающими девушками.

— Мы не совсем воровки, — с неохотой начала Сатта. — Точнее, нас можно так назвать, но…

— Но мы просто вернули то, что принадлежало нашей семье! — с жаром воскликнула Рэн.

— Что украли-то? — прервал я их невнятные оправдания. Да-да, «мы просто восстанавливали справедливость», «не мы такие, жизнь такая», «грабь награбленное» и прочие оправдания юнцов, сошедших на кривую дорожку.

— Ключ, — ответила Сатта.

— Крайне исчерпывающий ответ, — саркастично отозвался я. — Что за ключ?

Девушки замялись и вновь переглянулись. Наконец, Рэн, шмыгнув носом, сказала:

— Ключ от двери.

— А что за дверью?

— Мы не знаем, — хором ответили девушки.

— Вы угораете надо мной? — демонстративно спокойно уточнил я, чувствуя, что начинаю закипать. И девушки, видимо, это почувствовали.

— Мы… что? Нет, — Рэн яростно замотала головой. — Просто… это долгая история, и её лучше рассказывать с самого начала.

Я молча достал из браслета — уже собственного — котелок и начал разводить костёр. Задолбали. Пока они мнутся и ходят кругами вокруг да около, я успею приготовить ужин и поесть. И травяной сбор заварю. Успокаивающий.

А то я что-то действительно слишком вышел из себя.

Глава 4

…наказание за воровство назначается на усмотрение гертэна:

— Вира, но не выше средней цены украденного предмета на Аукционе за последние две недели (в случае отсутствия товаров такого типа на Аукционе — требуется вердикт независимого оценщика), либо, в случае, если украденный предмет не вернулся владельцу — не выше двух средних цен.

— Принудительные работы любого типа (в случае невозможности выплатить штраф), со средней зарплатой для таких типов работ, полностью взымающейся с осуждённого до момента погашения штрафа.

— В иных случаях (при невозможности применения пунктов выше или при отягчающих обстоятельствах) см. стр. 56 данного Кодекса…

Кодекс Таубер, глава «О воровстве».

Попивая травяной отвар и окончательно успокоившись, я задумчиво сверлил взглядом напряжённых и бледных девушек. История, рассказанная ими, была… занятной. А главное — часть имён в ней была мне знакома.

И Рэнтиас, и Сатта происходили из довольно известного (пусть и угасающего) рода Фернис. Когда-то, лет сто назад — полноценное гертэнство с неплохими территориями и сильным кланом. Сейчас — парочка доживающих свои дни стариков-Заклинателей, возглавляющих осколок рода из дюжины не особо талантливых людей. Ни земель, ни вассалов, ни денег. Какие-то жалкие крохи от былого богатства остались, конечно, да и среди остатков рода был артефактор с Мраморным навыком — так что в целом род не бедствовал. Но по сравнению с былыми временами…

Собственно, этот рассказ примерно демонстрировал, что может произойти в том числе и с родом Таубер, если те проиграют войну с соседями в самом разгромном варианте. Очень маловероятно, конечно. Но возможно. Потому как именно с такого поражения и началось быстрое падение рода Фернис. Только вот…

— И какое отношение проигрыш вашего рода в какой-то местечковой войне имеет к вашему воровству? — уточнил я, отхлебнув отвара.

— Наш род очень стар, — гордо вскинула нос Сатта. — Его история уходит корнями ещё во времена до Объединения…

Почти две тысячи лет. На Земле я бы сказал «сомнительно», но здесь, с длительностью жизни Заклинателей и, тем более, Обладателей… вполне возможно. Девушка, тем временем, продолжала разливаться соловьём:

— … из-за прокатывающихся во времена Объединения катастроф, наш предок, Нирр Фернис, опасался, что его потомки могут попасть под случайный удар и пламя его рода погаснет. Поэтому он создал для своих потомков… эээ… — Сатта вдруг замялась.

— Что-то, — пришла ей на помощь Рэн. — Мы не