Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса VII
Глава 1
Всё было как обычно: укус, а дальше воспоминание. Разве что в этот раз эффект присутствия стал еще осязаемее еще реалистичнее.
И. воспоминание было важным, потому что в не были триграммы.
Ли Бо несколько раз за эти недели рассказывал мне о триграммах, о сакральном значении каждой, и о том, что вообще-то использовать техники на основе триграмм не понимая их сути глупо, но это было мнение Ли Бо. А техника того же Шага Восьми Триграмм работала. Хоть я себе не представлял сразу восемь понятий, вкладываемых в каждую из триграмм.
А вот пчела показала, что вполне себе можно использовать их не обладая всей полнотой понимая.
Я оказался в моменте, когда девушка-Просветленная читала «лекцию» своим уставшим и изможденным собратьям. В то время как враги по-прежнему осаждали их.
Она рассказывала, что триграммы это щит и память Праведников. Что только они могут во всей полноте использовать силу, заложенную в них. Я, честно говоря, сначала подумал, что она слегка преувеличивала, но потом вспомнил могилы в виде триграмм, которые до сих пор держали защиты от всякой нечисти — это было лучшее подтверждение истинности ее слов. Используя лишь внутреннюю подпитку, они держались веками и, думаю, в первое время, даже после смерти всех внутри сектанты пытались проникнуть внутрь. Не смогли. Тут, за защитной линией храма нет их тел и не видно никаких попыток разорить могилы.
А еще она сказала, что триграмма одновременно и печать, и одновременно усилитель для любой Праведной техники, и это вызвало мой интерес. Слова про усилитель.
— Триграммы, — звонким взволнованным голосом говорила Просветленная в воспоминании, — усилят не только внешнюю защиту. Они усилят защиту и мощь наших душ и тел. Ни одна сектантская тварь не прикоснется к нам!
Она говорила про печать, и я видел этот эффект в шаге Восьми Триграмм, но усилитель… Что именно это должно значить? Что они усиливают любую технику, если внедрить их, или же только какую-то конкретную? С душами и телами понятно — всё вокруг видно. А техники?
Миг — и в воспоминаниях засияли могилы-триграммы, реагируя на внешнюю атаку врагов, и одновременно с ними засиял купол. Усилитель? Или всё-таки просто очень большая триграмма? Ведь усилитель должен означать, что поступающая в технику или печать энергия должна кратно усилиться. По идее, ее качество измениться не могло, на такое были способны только такие артефакты как мой монетный меч, да и количество Ци должно было оставаться неизменным. Логика простая: Ци не может взяться из ниоткуда, ее не может просто резко стать больше. Вопрос. В чем тогда суть усиления? Только в защите душ и останков?
Допустим, две функции триграмм я видел воочию: защита и запечатывание. Техника Шага Триграмм… Я пока не чувствовал, что даю одно количество Ци и получаю на выходе технику, мощнее вложенных сил. Или это просто пока мое владение ею недостаточно, чтобы раскрыть в полной мере?
А как насчет атаки? Можно ли ее использовать для этого?
В воспоминании был короткий фрагмент, когда Просветленная стояла у могилы собрата и молилась. Не знаю кому и как, но… между ее ладоней возникла небольшая триграмма. После молитвы она исчезла. Но во мне засела странная мысль…мысль о том, что триграммы в прямом смысле универсальны. Дело даже не в усилении.
И вот тут я кое-что понял: Ли Бо ведь уже говорил мне о триграммах, но я как-то пропустил это мимо ушей.
«Триграммы многогранны и они универсальны. У них много функций, вот только для этого нужно хорошо понимать каждую из триграмм, ее значение. Пока тебе рано знать, тебе достаточно повторять форму, а уже когда-нибудь позже я объясню значение каждой триграммы и как ими пользоваться по-настоящему.»
Рано знать, почему рано знать? Я смотрел на Просветленную в воспоминании и понимал, что Бессмертный снова усложняет то, что должно быть простым.
Вот еще один фрагмент воспоминания, где Просветленная выполняет как-то даже не боевой, а оздоровительный комплекс движений стоя на одном месте, и вот что удивительно: Ци вокруг нее, пусть и нечетко, приобрела форму размытой триграммы.
Вот оно… Девушка пыталась освоить триграммы, ее собратья от скуки пытались повторять за ней, вот только у них ничего не выходило. А вот этот Праведник, в воспоминании которого я оказался, — я вдруг осознал одну вещь, — Просветленная ему нравилась. Именно поэтому короткие вспышки воспоминаний всегда связанны именно с ней. Он наблюдал за тем, как она медитировала, тренировалась и воодушевляла других. Вот только скоро всё закончилось и меня выбросило в реальность.
Однако увиденное открыло мне глаза на слова об универсальности триграмм. Они универсальны в прямом смысле.
Собственно, сразу после выхода из воспоминания я успокоил дыхание, мысли. Сделал вдох-выдох. Как там говорил Бессмертный? Нужно всё самому? Пожалуй, он прав.
Я вытянул руку и выпустил немного Ци. Тут же ко мне попыталась подлететь пчела.
— Пшш! Кыш! Сейчас не до тебя! — прогнал я ее второй рукой и она, на удивление, послушно отлетела.
«Что увидел в воспоминании в этот раз?» — спросил Ли Бо.
Не отвлекай, учитель. Нужно кое-что попробовать.
Моя Ци, совсем как учила белка, начала формироваться в более плотную форму.
Сначала это была просто небольшая линия, потом еще одна. Каждую черточку в триграмме я знал наизусть. Вот только если в технике это были полноценные прямоугольники, которые сложно создавать, то сейчас я ограничился просто линиями. Тоненькими, как если бы это были простые иероглифы. Если я верно понимаю, суть от этого измениться не должна. Главное — правильное расположение и «написание». Остальное выполнит «сакральная» функция триграмм.
«Ты что это надумал?» — неожиданно спросил Бессмертный.
Да так, триграммками балуюсь. — ответил я и продолжил.
После удержания целых десяти символов в монетном мече, удерживать триграмму должно было быть легко. Ага, «должно»! Вот только не было.
Едва появилась первая, я ощутил, что она сразу обрела «значение» и тяжело повисла в воздухе, и вторую рисовать было уже на порядок тяжелее.
«Ученик, я тебе серьезно говорю — для такого тебе рано! Это может плохо закончиться. Не понимая сути, лучше не прикасаться к таким вещам.»
Ага, учту, учитель. — отмахнулся я и продолжил.
Где-то на пятой триграмме стало сложно и по лбу потек пот, но
