Приняв душ и заведя моторы, я вновь повёл корабль против течения. В сон начало клонить лишь ближе к завтраку. Обилие кислорода позволяло отдыхать на природе, даже не закрывая глаз. Словно организм устал от грязного, задохнувшегося города и теперь заставлял лёгкие дышать во всю мощь, а могучее сердце очищаться от токсинов, гоняя свежую, насыщенную некими особыми, заряженными ферментами кровь по венам.

Академик проснулся на запах свежего сваренного кофе. Долго смотрел на кастрюлю супа. Сдался, подхватил кусок хлеба с нарезанным тонким слоем сала и принялся хлебать «целебное варево».

А вот кофе досталось мне. На природной воде оно показалось необычайно вкусным в любой консистенции.

— Неплох! Совсем неплохо, Роберт Алексеевич, — наконец услышал я довольное. Он даже присмотрелся ко мне. — Да вы, никак, загорели? Одобряю. Витамина D скоро будет не хватать.

Отодвинув тарелку, приободрившийся академик перевёл взгляд за окно. Температура за ночь упала. Повалил снег. Снежинки крупные, тяжелые. Таяли прямо на водной глади. Температура воды упала до семнадцати градусов.

Не говоря ни слова, Невельской вышел на корму в чём мать родила, оттолкнулся от бортика и прыгнул в воду. Ногами вперёд, но всё равно сердце в пятки ушло.

Здесь же мелко! Ударится ещё, а потом за ним лезть, доставать.

Вышел следом. Там, в тёплом помещении за готовкой я и не заметил, как похолодало на улице. Термометр на приборной панели показывал минус три градуса и в приоткрытую дверь дуло бодрящим северо-западным ветром.

Накинув куртку, я вышел проветриться повторно. Проплыв пару кругов, академик поднялся на лодку и начал делать зарядку. Разогрелся. От него валил пар.

Невельской потолкал полные бочки, одобрительно загудел.

— О, мы дозаправились. Прелестно.

— Под завязку. Но влезло лишь сто литров. Но… до Байкала всё равно не хватит.

— А где мы сейчас? — уточнил спутник.

— Скоро Пинчуга. А судя по карте, за селением выше по течению железнодорожный тупик. Пожалуй, там можно разжиться топливом. Но его некуда деть. То же и с провизией… Мы идём под завязку.

— Тогда надо плыть без остановок, — ответил Невельской и зашёл в салон. — Вы ложитесь спать. Дальше я поведу… Хотите сказку на ночь?

— Отчего бы и нет. А про что?

— Про Ангару и Енисей, конечно же.

— Валяйте, если не шутите.

— Какие уж тут шутки? В сказках много были. Значит, в давние-давние времена в тех краях, где плещутся байкальские волны, жил седой богатырь Байкал с дочерью Ангарой, — вдохновенно начал отдохнувший капитан на замену. — Краше той девы не было на всём белом свете. Крепко берег отец дочь от постороннего глаза. Прятал в хрустальном дворце на дне подводного царства. Но услышала однажды Ангара от рыб, а те от птиц, о жившем за горами прекрасном юноше Енисее. Услышала и полюбила его. Суровый отец, узнав об этом, ещё строже стал сторожить её. Он решил выдать дочь замуж за богатого Иркута. Тот ближе, за горы никакие ехать никуда не надо. Отец хотел, как лучше. Сам понимаешь.

Я слушал молча.

— Близился день свадьбы. Тосковала Ангара по прекрасному Енисею. Плакала в подводной темнице, просила богов сжалиться и помочь. Сжалились боги над печальной пленницей, приказали ручьям и рекам размыть стены хрустального дворца и выпустить Ангару. Вырвалась девушка на волю и бросилась бежать прочь по узкому проходу в скалах. Проснулся Байкал от шума и бросился в погоню. Но не угнаться ему было за дочкой. Годы не те. Всё дальше и дальше убегала она от разъярённого отца. Тогда схватил отец каменную глыбу и метнул её в беглянку, но не попал. Так и остался с тех пор лежать этот камень в месте выхода реки из озера. Люди зовут его «Шаманским камнем».

Кивнул. Да, на карте обозначен.

— Разбушевавшийся отец всё кидал и кидал обломки скал вслед убегавшей Ангаре. Но каждый раз чайки кричали — «обернись, Ангара, обернись!» И девушка уклонялась от камней. Так, говорит легенда, образовались многочисленные пороги в русле Ангары на пути к Енисею. Устал старик метать камни, сам сел на камень и заплакал. Больше он дочери своей никогда не видел. А Ангара на пятый день прибежала к Енисею, обняла его, и устремились они вместе к Студеному морю… Конец.

— Красивая легенда, — одобрил я, сверяя легенду с увиденным. — Пороги, как понимаю, нам ещё предстоит увидеть и испытать на себе? А скалы, и вправду, очень красивые по берегам… Когда туман не скрывает.

Словно не пил кружку кофе. Стоило лишь услышать последнюю фразу, как глаза захлопали, зевнул. Забравшись в нос лодки, перевернул матрас, одеялко. Разделся и, прикрывшись полушубком, закрыл глаза.

Дрянное всё-таки нам завозили кофе. Пыль одна. Совсем не действует. Ну да ничего. Теперь кофе ни у кого не будет. Баланс выровнялся. Принцип «ау соседа хуже» уже не случится. Теперь один принцип — «никому ничего».

С этими мыслями и отключился. А проснулся от поразительной тишины внутри салона. Моторы не гудели. А снаружи какой-то другой гул. В панике подскочил, не понимая в чем дело. Невельского не было за мостиком.

Одевшись, выскочил из салона. И обомлел. Катер пристал к берегу, а прямо посреди реки перед нами выросла большая каменная стена в сотню метров высотой. Плотина — по-научному.

С низких серых туч валил крупный снег. Он уже не таял на подлете к воде, а падал на бескрайнюю водную гладь с разбега, бомбардируя реку мощными снарядами. Невельской сидел на носу лодки на корточках, рассматривая массивное гидротехническое сооружение, как впервые.

Едва заметив меня, сказал едва слышно (шум сбрасываемой воды и ветер играли роль):

— Карлов, как спалось?

— Что это⁈

— Плотина, очевидно же, — удивился вопросу академик. — Видите ли, я никогда не поднимался выше по течению, чем до Богучан. Но не думайте, что я забыл, что так же названа и Богучанская ГЭС. Иначе говоря — мощная высоконапорная гидроэлектростанцию приплотинного типа. А проще говоря, через плотину катер не пройдёт, а по каменно-набросной плотине нам его не протащить вдвоем, не поднять. Но решение есть.

Я сначала потерял дар речи. Затем присел рядом с академиком, стараясь удержаться от того, чтобы не сбросить его в воду.

Видимо, это желание отразилось на лице.

— Да не переживайте вы так, — поспешно подскочил Невельской. — Видите то серое пятно у плотины сбоку? В самом гидроузле на данный момент отсутствуют постоянные судопропускные сооружения, но на стадии строительства имелся временный шлюз для пропуска судов и леса. Его забетонировали. Но… майор выделил