За депрессией пришло принятие. Я сидела за столом, уже не вслушиваясь в работающее радио, и приводила в порядок свой блокнот. Все что могла вспомнить о том доме с пульсирующими стенами перекочевало неровным почерком на желтоватые листы. Как и пометка о том, что ключ от разрыва реальности так и не пригодился. Как могла зарисовала ампулу и вывела правильное название. Когда-нибудь мой преемник на этой идиотской работе будет копаться в моих записях, благодарить меня за нелегкий труд и добавлять свои. Но к тому времени мое тощее бездыханное тело уже предадут земле и даже напишут эпитафию: «умерла от недостатка калорий и избытка идиотов в жизни». Мрачные мысли заставили меня пойти и поставить на плиту чайник. Когда я вернулась, телефон уже беззвучно разрывался номером Малика.

– Я знаю, как вам помочь, – сказал он без приветствий.

– Я тоже. Но у вас столько нет.

– Вы, возможно, ненавидите меня…

– В пределах номы. Чуть больше обычного. Вы что хотели, Малик?

Он что-то неразборчивое прокашлял в трубку и завуалированно намекнул, что хотел бы встретиться и все обсудить. Почему нет, в конце концов? Мой шикарный маникюр видела эти дни только моя бледная тень в зеркале. Пусть порадуется бариста. И, возможно, Малик.

– Та кофейня, помните?

Я помнила и пообещала быть через двадцать минут.

Опоздала, конечно, но Малик, кажется, не заметил. Он ждал меня у яркой стойки, положив локти на стопочку стилизованных под старинные манускрипты меню. Слева от него горела витрина, уставленная миллионом разноцветных десертов, где буйство красок соперничало с безумием формы. Казалось, каждое из творений достали прямо с глянцевого сайта, сохранив каждый пиксель на своем месте и нужную контрастность. Я почувствовала, как что-то внутри обдало меня пустотой и начало скручиваться в тугой урчащий узел.

– Я взял нам кофе, – сказал Малик и между делом добавил. – Или может по сэндвичу? Просто решил, что вы только из дома и вряд ли захотите…

«Умерла от недостатка калорий и избытка идиотов в жизни».

– Но я так и не пообедал даже, – продолжал он пытку. – Если только решите составить мне компанию.

– Что-нибудь небольшое, – торопливо заткнула его я. – На свой вкус.

Он что-то невнятно заказал, не уделив этому процессу должного внимания и показал на свободный столик в углу. Все верно, подальше от любопытных ушей.

Я влезла в самый угол, убедилась, что меня почти не видно за обвешанной куртками вешалкой и вдруг почувствовала, что мне комфортно. Малик себя, как мне казалось, комфортно не чувствовал. И выглядел он побитым. Виднелась даже здоровенная царапина на виске, плохо прикрытая волосами. Не иначе как дрался. Как мало я еще знаю о своем напарнике, ну кроме того, что он может внезапно подложить здоровенную свинью, конечно.

– Выглядите так себе, – сказала я вслух.

– Спасибо. Я все это время искал вашего приятеля Эхо.

– И как, нашли?

Он молча оттянул воротник. На шее краснела здоровенная ссадина, почему-то до сих пор не обработанная.

– Не работайте с ним больше, – попросил Малик.

Я улыбнулась.

– Я подумаю об этом. Сразу же, как только потрачу выигранный в лотерею миллиард.

– Я серьезно, – он было подался вперед, но задумчивая официантка принесла кофе и сэндвичи, и Малику пришлось вернуться на место. Вроде бы непринужденно я взяла один и впилась в него зубами. Святые угодники! Неужели обычные кусочки ветчины могут быть настолько вкусными? А этот соус нужно продавать с пометкой «Амброзия». Кофе потек сразу по венам, минуя желудок, животворной тинктурой, возвращая некое подобие настроения.

– Малик, – начала я непростой разговор, – я же не учу вас как правильно заниматься своими разоблачениями. Почему вы не хотите ответить взаимностью?

– Наверное потому, что беспокоюсь за вас.

Малик некоторое время сидел молча, потом ушел надолго – и это к счастью, он не видел, как я разделываюсь с остатками сэндвича, а затем вернулся с тарелкой гренок и стеклянным графинчиком. Рюмки он извлек из кармана.

– Я не пью крепкое, – сказала я.

– Совсем?

– Нет, не то, чтобы принципиально… Просто сначала я была слишком маленькой для этого, потом забеременела, а после Дима не разрешал. Ну а с моей работой не до вот этого вот. Кстати, что это?

– Ром.

– Вы как раз похожи на побитого пирата, Малик, – я аккуратно взяла гренку и втянула ее чесночный аромат. – Ладно, если уж принесли. Не уносить же обратно. – Я внимательно смотрела как он разливает спиртное по рюмкам – чуть больше половинки. Хорошо, что перед этим был хотя бы преступно маленький бутерброд. – Если вы подумываете меня напоить и соблазнить, то вряд ли у вас что получится. Вас ждет горькое разочарование.

Малик поморщился и покачал головой.

– Очень смешно, Лора. Не обижайтесь заранее, но вы немного не в моем вкусе. А насчет разочарований, могу с вами посоревноваться.

Хам. Я тихонько стукнулась с ним рюмкой и поспешно проглотила жгучую жидкость. Затем вцепилась зубами в гренок, рискуя оставить на ней эмаль. Но прокатившийся по горлу огонь мгновенно перетек в вены, догоняя теплый кофе.

– Кирик просил передать, что вы можете вернуться на учебу, – сказал Малик. – Ну, то есть, он очень просил на ней показаться, поскольку занятия уже идут. – он деловито наполнил рюмки снова и теперь смотрел на меня, прищурившись. – Как вас вообще угораздило поступить на это странный факультет? Я понимаю еще журналистика – мне это близко, или там финансы – по настоянию мужа, например, но теология… Явно это потому, что на других специальностях уже не было мест.

Я пожала плечами. В голове уже немного шумело. Еще рюмка и я пошлю Малика за нормальной едой.

– Сама захотела. Ну, не без влияния, конечно, но о своем отце я вам не рассказывала и, если честно, не очень хочется. И потом, мне кажется, что вы меня сильно недооцениваете и даже принижаете. Я умная, Малик, хоть у меня и смазливая мордашка. Конечно, я надеюсь, что она у меня такая – скажите, если не так.

– Никогда не сомневался в этом, – заметил Малик.

– Я вам верю. Конечно, был и повод, не только причина. Я испугалась до чертиков тогда, когда услышала голос Эхо в первый раз, когда увидела то, что он хотел показать. Мне было так страшно, что я хотела забыть все это. Но вовремя поняла, что лучший выход не забыть, а понять. Конечно, я побежала в ближайшую церковь и не смотрите на меня так. Но там было холодно и людно, а ответов я не нашла.