Прошло немало времени, прежде я смог подняться на ноги и выйти из подъезда. Не в кино живу – только чудом ничего не было сломано, хотя адски болело все тело. Свет осеннего дня полоснул меня по глазам и заставил зажмуриться. Во дворе пусто. Только испуганные хлопком двери кошки брызнули по углам. Я осмотрелся. Уже никого и никаких следов незнакомца. Слабый ветерок шевелил распечатанный на плохом принтере листок на двери подъезда. «Не лезь в это!» – гласил листок крупным шрифтом, словно крича на меня с бумаги, а ниже мелкая надпись продолжала: «Если не разбираешься в электропроводке. Опытный мастер сделает за вас всю работу». И ниже телефон. Я немедленно набрал номер. В трубке меня ждали только короткие гудки.

***

Вероятно, я выглядел как бездомный, которого побили не больше часа назад. Такого меня не впустили бы в магазин, даже если бы я тряс пачкой денег. К счастью, продавец выглядел почти также как я и приглашающим жестом указал на полки. А на полках громоздилась друг на друга старая и новая, работающая и полуразобранная техника – магазин был наполовину мастерской и более дешевая вывеска «Ремонт» на куске пластика была наклеена прямо на винтажные «Радиотовары».

– Мне нужен аппарат, который будет ловить это, – я показал номера частот, переписанные со старых камней. – Согласен на раритет – главное, чтобы работал.

Оказалось, что произносить слово «раритет» с разбитой челюстью больновато и довольно сложно.

Продавец промолчал и скрылся в подсобке.

Я бесцеремонно присел на тумбочку в углу, почувствовав, как она слегка хрустнула подо мной. В глазах плыло. К счастью, в полуподвале царил полумрак. Что ж, не такой результат я ожидал, но тем не менее результат был. Значит я нащупал веревочку к Эхо и осталось только размотать ее. Можно было вернуться в ту квартиру, вынести дверь и осмотреть там все еще раз. Но это мало что давало даже в моих воспаленных мыслях, подстегнутых яростью к Эхо и самому себе. Если дверь заперта, значит он был там. И наверняка уничтожил все зацепки. Но оставалось еще кое-что – радиочастоты. И стоило покопать здесь. Кроме того, я теперь знал кое-что о самом Эхо или его подручном – он ловкий, достаточно сильный и довольно опасный. А это уже что-то. Результат, хоть и со знаком минус.

Продавец вернулся с бледно-зеленой вещью в руках, в которой вполне угадывался старый радиоприемник из толстой и прочной, потертой временем пластмассы. Но ни трещин, ни сколов, только кусочек свежей изоленты на задней крышке. Он поставил приемник на витрину, а другой рукой опустил рядом несколько толстых желтых батареек.

– Что-то еще?

– Да. Инструкцию.

Теперь я не выглядел бродягой – я походил на городского сумасшедшего. Но большинство прохожих не обращали на меня никакого внимания, бредущего по улице в грязной куртке с радиоприемником в руках.

Душ, горячий обед и пара часов покоя – вот что мне требовалось, но я ограничился чашкой холодного чая и откопанной в столе пачкой сигарет, напоминающих, что моя двухлетняя попытка бросить – не нечто постоянное и неизменное. В воздухе завис полузабытый удушливый дым.

– Ладно, давай разберемся с тобой, винтаж.

Радио заработало, зажглось оранжевое табло. Протяжный вой, словно с далекого заснеженного севера, послышался из вполне живых динамиков. Серебристая антенна целилась в окно. Переключатель с указанием, как я понял, на длину волн, слегка заедал, но работал. Только пользоваться им я пока не умел.

Почему Женя не перезванивает? Меня начинало беспокоить это.

Короткие или ультракороткие волны? Без инструкции не обойтись, пожалуй. Продавец понял мою просьбу буквально и распечатал найденную в интернете инструкцию к приемнику. Родную бумажную сожрало время.

Кроме собственно замысловатых советов по настройке и ремонту, он добавил пару советов с какого-то форума радиолюбителей. Вот за это огромное спасибо! Я уставился в буквы. Затем в другие – бледные с фотокопии оригинальной инструкции семьдесят какого-то года. Никакой разницы – на меня смотрели черные крестики вместо буквы Т.

7.Лора: город кривых улиц

Скотина! Какая же он скотина! Так я думала про Эхо, хотя должна была, наверное, про Диму и его полную больных идей голову. Малику в моих мыслях почему-то не доставалось. В конце концов, он мне ничем не обязан и тем более не должен мне верить или хотя бы доверять. Зато Эхо досталось сполна.

Обведенный кружком день на календаре – день квартплаты – хотя был еще далек, но неумолимо приближался. Пакет сливок для кофе стал совсем легким, хотя на дне еще плескалась надежда на завтрашний день. Я перешла на пакетики с овсянкой, привлекающие яркой упаковкой, сахаром и ценой, но они оказались слабой заменой нормальной еде. И в конце концов, я могу отказаться даже от кофе по утрам, но никто не заставит меня мыть голову туалетным мылом. А Эхо молчал.

Некоторое время я сидела у радио, слушала тишину и попутно приводила в порядок ногти. Тонкие ножницы и полутупые кусачки – единственное что продавало смысла долгому ожиданию. Рядом так же молча лежал телефон. Потом я любовалась ухоженными пальцами и косилась время от времени на приемник.

– Ну же давай, шеф! Не огорчай меня.

Но он огорчал. Никакой работы и даже намеков на нее. В отчаянии я даже переписала номер с объявления на набор продавцов в местный супермаркет, но затем торопливо отправила его в урну. Позвонила вместо этого Даше. Тонкий голосок рассказал про болезни пластмассовой куклы, воображаемого друга и серьезные проблемы с кашей в детском саду. Размазывая по щекам неизвестно откуда покатившуюся влагу, заверила, что вызову страшного монстра и он раздавит лапой дурацкий садик. Разумеется ночью, когда там никого не будет. Даже усатого охранника. Попутно посматривала на приходящие сообщения – какая-то ерунда из банков и предупреждение о скором списании за тариф. Отлично, осталось еще и без связи остаться. Можно было что-нибудь продать, но каждая моя вещь