Ее усеивали обрывки цветастых объявлений и приклеенные комочки жевательной резинки. Вторая была распахнута настежь и подперта кирпичом. Из подъезда доносился запах вареной капусты. В кои веки мне повезло и нужный адрес не оказался скрыт препятствием в лице домофона. Я неуверенно заглянул в темный подъезд. Легко поверить, что в подобном месте живет как маньяк по имени Эхо, так и продавец медных гвоздей. В голове закопошились мысли об абсурдности происходящего и нелепости моих действий. Вновь и вновь прокручивался разговор с Дмитрием. Но вот, сверкнув из темноты глазами, вынырнула на свет кошка, перепугав меня до чертиков. Она зажмурилась на солнце и вытянула лапу, замерла в раздумьях, начать ее лизать сейчас или подождать моего ухода. На ее худой мордочке застыла печать реакции Флемана.

– Зовите меня кретином, – тихо сказал я вслух и вошел в подъезд. Пролет за пролетом я поднимался наверх. Меня окружал мир битого стекла и окурков, никуда не исчезающего запаха дешевого табака, несмотря на разбитые окна, за которыми свистел ветер. Глазки закрытых квартир смотрели на меня, периодически темнея, но из-за дверей не доносилось никаких звуков. За выломанными с петель дверями лежала тишина и пустота заброшенных квартир. Их пыльные пол и стены заливало оранжевое солнце.

Девяносто четвертая. Самое необычное то, что совсем свежий номерок был прикручен к двери, которая едва держалась в проеме, словно гнилые щепки удерживал вместе рваный дерматин. Замок болтался в расковырянном отверстии, сквозь которое сочились свет и сквозняк. Я постучал. Затем поискал звонок, но от него остался лишь тонкий провод, торчащий из стены.

На третий настойчивый удар по двери, она приоткрылась. Узкий коридор заливал свет.

На всякий случай, я крикнул пустоту, но мне ответило только глухое эхо. Я, все еще сомневаясь в том, верно ли поступаю, шагнул в пятно света и прислушался к тишине. В маленькой квартире царило запустение и пугающая неправильность. Вся мебель стояла на своих местах, даже диван оказался аккуратно застелен пледом. Слишком ровно для хозяина, у которого на столе сразу три кружки с засохшим чаем. Даже я не позволял себе таких вольностей, да и не имел столько свободной посуды. На полках стояли книги – четыре ровных ряда и все одинаковые – учебник по оптике, словно размноженный на хитроумном устройстве. Всю стену занимала голова. Точнее ее стилизованный под медицинские плакаты девятнадцатого века рисунок – вскрытый череп печально опустившего подбородок бедолаги, доли мозга которого были выкрашены в бледные цветные краски. Лобную долю украшала надпись черной краской, явно не типографская:

«НЕ СУЙСЯ В ЭТО!»

На мгновение показалось, что надпись адресована мне, но судя по слою пыли, сделали ее очень давно, испортив отличный стенд. Я выглянул в окно, перегнувшись через стол. По пустому двору ползла тень от острой черепичной крыши. На стекле кто-то толстым пальцем вывел цифру семь.

Любой психолог сказал бы мне, что это нормально – когда твой разум подгоняет то, что видит под мучающие тебя мысли. Вот только оставить без ответа такое нельзя. Я вырвал лист одной из одинаковых книг, отыскал в кармане ручку и оставил вполне понятную записку тому, кто якобы проживал в этом странном месте, ну или хотя бы появлялся тут:

«Эхо, или как тебя там, отстань от девочки. В свои идиотские игры забавляйся сам. По всем возникшим вопросам обращаться к Малику Л.Л.»

Если Эхо относится к большинству тех маньяков, которые поджимают хвост встретив любой, даже призрачный отпор, предыдущее «дело с отелем» будет для Лоры последним. И ей все же придется помочь вернуться на учебу. И, скорее всего, найти нормальную работу. С последним проблемы были даже у меня, но другим обычно помогать проще чем себе.

На всякий случай я сделал пару снимков фальшивой квартиры и ушел, аккуратно прикрыв дверь.

Чувство тревоги отпустило только за переездом. Все же оно было, хоть я и боялся это признать. На пустой дороге маячила остановка, ржавая с выцветшим графиком движения. Сунув руки в карманы, я простоял на ней полчаса, затем позвонил Жене.

– Проблемы или соскучился? – ответил нисколько не удивленный голос. Судя по мелким глоткам, она пила чай. Не удивительно – время обеда.

– Стою на остановке как дурак между заброшенным заводом и довольно мрачным кварталом.

– Посмотреть расписание? – короткий вздох. – Стой, не шевелись. А то заблудишься еще.

В трубке отчетливо клацала «мышь».

– Скажи, почему ты такой дурень? И еще, если уж не занят, что подарить человеку за тридцать пять?

– Приставку «Денди» и пару пива.

– Я не тебя имею в виду.

– А мне и не тридцать пять.

Сэр Ревность в рыцарских доспехах разогнался на бронированном коне и попытался кольнуть меня пикой, но она оказалась не больше зубочистки.

– Скажи, как понять, что человек психически ненормален и даже опасен? – спросил я. – Есть стандартный тест или что-то вроде того?

Женя многозначительно покашляла.

– Я все еще беспокоюсь за тебя. Это же не ты пытаешься притворяться нормальным?

– Нет. Одна знакомая, – я зачем-то сделал акцент на половом признаке, – которой я пытаюсь помочь. Но есть большая вероятность, что она разобьет мне голову ломиком на каком-нибудь пустыре и скажет, что так и было. Но, заметь, я все равно хочу ей помочь. И, да, это важно для меня, если ты пытаешься спросить именно это.

– Подстрахуйся. Пусть кто-то еще знает о том, где ты и в безопасности ли. И пусть это буду не я, а кто-нибудь втрое крупнее и сильнее. Кстати, автобус через пятнадцать минут, но он едет из города, а не наоборот. Не вздыхай и все еще не шевелись. Я уже вызвала тебе такси, но оплата там, извини, наличными. Ты и так мне задолжал.

Я прикрыл глаза и попытался представить Женю на том конце провода. Склонилась над рабочим ноутбуком, упираясь лбом в ладонь. Кончиком карандаша постукивает по передним зубам и слегка улыбается. Она всегда так делала, даже когда пытались хамить клиенты. Волосы скорее всего подстригла до каре и, возможно, перекрасила в рыжий. Раньше она всегда мимикрировала под осень. Когда не выбирала подарки тридцатипятилетним засранцам.

– Спасибо, – сказал я.

– Поговорить с тобой, пока едет машина?

– Нет. Я перезвоню потом.

Конечно, я хотел другого, но потягивать крафтовый эль и думать о второй кружке – не лучшая идея для анонимного алкоголика – так иносказательно придумала бы ответить Женя. Но она только щелкнула языком в трубку – аналог пожимания плечами в ее языке символов – и растворилась в протяжном гудке законченного разговора.

Такси приехало вовремя, словно по часам и прижалось к