Ты смотри-ка, подал голос! Светильники дрогнули вдруг и погасли одновременно.

— Они потухли! — в голосе мага зазвучала паника. — Теперь даже бытовые заклинания не действуют, не могу их вернуть! Да и вообще, ничего не могу…

— У нас есть амулеты, — ровно отозвался маркиз. — Так что видеть мы можем. Вот магия потухла, это да, — прибавил он. — Совсем как там, наверху — когда защита этой дыры перестала действовать. И рун теперь не разобрать.

— А они особо не менялись, — подал голос Милн. — Просто перемещались друг за другом. Сами цепи, последовательности знаков, оставались неизменными.

— Вы уверены⁈

— Ну, переписать досконально движущиеся руны нам не удалось. Вы и сами знаете. Но на первый взгляд…

Маркиз не ответил. Остался стоять под проломом.

Получается, несмотря на погасшую магию, он что-то по-прежнему чует? Или ждет, когда дар снова начнет подчиняться ему? Сама она помимо воли ощущала ускорение токов силы по стволу и ветвям древа. Голова от этого ощущения кружилась, казалось — вот-вот, и ее тоже утащит этими потоками.

— Эдгар! — окликнула она шепотом, придвигаясь к Милну. — А вы знаете, что означает — отраженная сила? Ну, древо вроде как — источник магической силы, а мы привыкли к отраженной. Что это означает? — и услышала, как сбилось его дыхание.

Кажется, она даже уловила участившийся стук сердца — хотя, само собой, это была иллюзия. Не имела она дара некроманта или целителя, который позволил бы ощутить такое.

— Где вы такое услышали? — вопросил он после некоторой паузы.

— Слушайте, это неважно! Вы поняли, о чем я. Так разъясните мне — может, это важно!

— Отраженная сила — та сила, которую улавливают и распределяют эфирные зеркала, — громко ответил маркиз. — Вас я, так и быть, расспрошу позже. Сдается мне, услышу много интересного! Что касается отраженной силы зеркал — мы все, живущие в Нижней доле… магический дар любого чародея привязан именно к эфирным зеркалам.

— А к древам⁈

— Нет в Нижней доле таких чародеев. Не рождаются! И не свойственно это нам — хозяевам континента. У нас нет того, что позволит управлять силой, источаемой Великими древами.

Угум. Нет такого, что позволит — а фанатики, тем не менее, убивают десятилетия, чтоб вырастить такое древо!

«Столетия, — поправил бесплотный голос. — И, прежде чем вырастить, нужно еще заполучить кусок корня! А их не осталось в мире».

Фиона досадливо дернула головой. Подает голос, когда сам считает нужным! Каждый раз — неожиданно. Почему бы не рассказать всё разом, чтоб было понятно⁈

«Ты преувеличиваешь мои знания».

— Фей? Ты в порядке? — окликнул Милн. — Кандалы… они совсем горячие!

— Пока просто теплые, — пробурчала она, с неудовольствием отмечая: не так-то много прошло времени, а нагрелись они порядком! — Пока не обжигают, — и принялась сдирать с истрепанной юбки полосы.

Надо подложить под браслеты и ошейник, пока время есть! Когда начнут жечь — станет поздно. Выиграет она этим разве что считанные минуты. Может, до получаса, если повезет — пока ткань не начнет тлеть. Может, больше, если мочить ее…

— Как же они, гиены их раздери, тянут энергию с древа, если и у них нет способности управлять ею⁈ — со злостью вопросила Фиона.

Тихо, но маркиз снова услышал. Хотя чему удивляться — торчит посреди помещения, ушки на макушке!

— Вы-то с чего взяли, что они тянут энергию?

— А куда она, по-вашему, течет, как вода под уклоном⁈ От корней и вверх! И, чем быстрее она движется, тем сильнее греются кандалы. Не верите мне — вон, можете спросить…

— Чистая правда, — в голосе почтенного Пола звучала злость не меньшая, чем в ее.

— Это же они тянут? — прибавила она, спохватившись. — Или она сама уходит на рост древа, а мы уже ничего не можем с этим поделать. Потому и было велено прирезать всех заложников, как выполнят, что требовалось!

Поймет ли древо, что вопрос на деле обращен к нему? Или проигнорирует, даже если поймет. А что — возможно, оно теперь хочет только расти! Хотя ветки над поверхностью земли еще не поднялись… кажется.

— Всех ли? — подал голос Милн. — Или только нас двоих с этой несчастной.

— Вот стал бы почтенный Пол что-то выполнять после гибели племянницы! Глупо убивать наживку, когда еще придется дергать за крючок.

— Я просил помолчать! — рыкнул маркиз.

Разговоры оборвались. Фиона сидела, вслушиваясь в настороженную тишину. Вокруг сопели люди, застрявшие в этом помещении, далеко наверху в отдалении редко капала вода. Кандалы медленно грелись, а токи внутри древа неслись, как весенний ручей по склону.

А вот ответа на ее вопрос так и не последовало.

«Что ж ты молчишь⁈ — вопросила она уже мысленно. — Или мы тебе больше не нужны?»

«Прямо сейчас сделать ничего не удастся. Они зажаты между твоими сородичами и пришлыми. И тоже растеряны — им нужно уйти и забрать плоды своих трудов».

«Тебя?»

«Меня».

Так. Сектантам нужно их древо. И желательно — не в виде засохшего корня. Им он нужен проросшим! Иначе на новом месте придется начинать сызнова: логово, алтарь, цепи, маг-садовник, которого нужно запугать.

Беда в том, что утащить за собой целое дерево, вросшее в стены и перекрытия подземного убежища — не самая тривиальная задача.

«А если разорвать цепи⁈ Просто взломать замки».

Нет ответа. Фиона принялась отрывать новые полосы от юбки, подтыкать полосы ткани под браслеты с ошейником — горячее стало просачиваться сквозь уже подложенный слой.

По цепям побежали слабые сумрачно-алые сполохи — словно металл нагревали в печи.

«Эй, я спрашивала, на что они тянут силы! — заорала мысленно Фиона. — Что готовят!»

«Не знаю. Что-то. Я не понимаю человечьих дел и вашей магии. Знаю только, где они».

Так. Ждать, когда другие что-то решат, или всё само разрешится — хватит. Вон, скоро ткань тлеть начнет! Она подползла к коллеге-садовнику — ему под кандалы Ванесса затыкала ткань, оторванную от своего платья. Бесцеремонно ткнула пальцев в бок.

— Если я вытяну корешок и потяну силы по методу мастера Ланга к вам — сможете провести его туда, куда я укажу? — шепнула она. — Там окопались фанатики, я их чувствую! Или вы их тоже чуете?

— Нет,