И от его миролюбивого, почти веселого тона, сделалось жутко.

Он развернулся и потопал прочь по коридору. Вот сейчас, спустя совсем немного, она лишится доступа к своему дару… ощущение растущих совсем близко корней и стеблей сделалось невыносимо острым. Интересно, а некроманты тут есть?

Если она ощущает пока растения — значит, ее дар при ней. Эх, придется менять планы на ходу! Хотя… у нее что, был четкий план?

Стены дрогнули, потолок чуть просел. Плиты, выкладывающие коридор, покосились, скривились. Из щелей меж ними полезли тонкие нити корней — словно черви.

Глава 19

— Быстрее! — шепнула Фиона. — Быстрее же!

Слишком медленно тянулись отростки.

Она потянула их, пытаясь заставить расти быстрее. Удлиняться, утолщаться, расшатывая и руша плиты, хватать фанатиков. Вон, удалось уронить одного — завалился с воплем. Второй оказался упертым — корень тянет его за ногу, а ему хоть бы хны! Только что не может дернуться, чтоб позвать на помощь. Быстрее же! Успеет достаточно быстро — и никто не поднимет тревогу — не добежит. Эх, всё наперекосяк! Не так она собиралась пробраться сюда. Рассчитывала найти потайной ход — может, через вентиляцию. Через нее и проникнуть внутрь потихоньку.

Но приходится опять импровизировать. В конце концов, она не ожидала, что ее встретят целой делегацией! И что главарь, будь он неладен, окажется жив.

Она же лично пробила ему череп насквозь! Может, у него мозг отсутствует в черепной коробке? Это объяснило бы феномен.

Да что ж корни эти такие медленные⁈ Даже безмозглого главаря догнать и ухватить никак не могут…

Не могут. Мозгов нет, а резвый.

* * *

— Мозгов нет, а резвый, — пробормотала Фиона, силясь разглядеть хоть что-нибудь во тьме. — Быстрее же, быстрее!

— Это у тебя мозгов нет, — поведал до боли знакомый голос. — Не надо быстрее. Всё уже, торопиться некуда.

Она вздрогнула и распахнула глаза.

Тут же пожалела об этом: увидеть ничего не увидела, а в голове взорвался пузырь боли, который только и ждал своего часа. По открытым на миг глазам резануло яркой вспышкой света, и теперь под веками горело, словно насыпали углей. Да и в целом, самочувствие не радовало: тело болело, особенно — затылок, шея и верхняя часть спины. Тошнило, а ноги едва ощущались. Они затекли да к тому же жутко замерзли.

Корни росли слишком медленно, — припомнила она. Хотя она изо всех сил тянула их.

Слишком медленно — потому ей и не удалось сыграть на опережение. Как местный главарь допустил, чтоб ее дар остался при ней — она не понимала. Беспечность или спешка! Не спросишь ведь напрямую. Точнее — спросить никто не мешает. Наглость ее осталась при ней. Только кто сказал, что он ответит?

Словом, хоть дар при ней и остался — а проку с этого вышло немного. Корни почему-то не дали такого стремительного роста, к какому она привыкла.

И ее успели огреть по голове. Грубо и незатейливо. Вот теперь и пожалуйста.

Фиона шевельнула пальцами. И скованные где-то далеко над головой руки отозвались совсем не мелодичным звоном, приглушенным скрежетом ржавчины.

Кандалами приковали к холодной каменной стенке, и… что, демон квадратный дери, с ее ногами⁈

Попыталась дотянуться мысленно хоть до какого-нибудь корешка. Бесполезно! Либо она — на глубине, где нет в досягаемости корешков. Либо ее дар уже успели заглушить.

Словно отвечая на ее мысли, сверху на лицо полилась вода. Фиона зафыркала, попыталась отвернуться. Вода лилась.

— Что, неужели пить не хочется? — удивился насмешливый голос.

Она хотела ответить колкостью, но хлебнула пару глотков и закашлялась. Неизвестный, чей голос слишком хорошо помнился, и которого предпочла бы не слышать никогда больше, рассмеялся.

— Выпить придется, — поведал он. — Иначе мне придется окунуть вас, дамочка, головой в бочку. А вы же не хотите купаться, а?

— Я думала, вы всё успели, пока я валялась без сознания, — проворчала она, вертя головой. — Не ощущаю…

— Мне не интересно. Будете пить сами, или будем по-плохому?

Фиона попыталась вздохнуть. В нос попала вода, и она принялась фыркать. По-плохому не хотелось. И так уж — куда хуже-то?

Пришлось выпить полную кружку воды.

Вот ведь странность! Полночи бродила по пустырям, получила по голове у входа — а пить не хотелось! Пришлось давиться водой через силу. Наверное, потому, что стояла осень. И прохлада не вызывала такой жажды, как летняя жара. А тут, в подземелье, и вовсе — холод!

Намокшие волосы противно липли к лицу и шее. И не убрать — руки скованы над головой! От мокрых пятен на одежде пробирал озноб. Зато зрение, кажется, вернулось.

— Вот и славно, — протянул мерзкий тип. — Стоило так кочевряжиться!

— Я не кочевряжилась, — буркнула зло Фиона. — Сами взялись поливать меня, как грядку с капустой! Не иначе — возомнили себя магом-садовником.

Он не ответил. Но колкость его снова чем-то разозлила, судя по перекошенному лицу. Вот странность — все здесь ходят с замотанными лицами, а этот — сверкает своим вовсю! Хотя как сверкает: в тусклом освещении сальным фитилем в плошке даже стен не разглядеть. И лицо собеседника, хоть ничем и не прикрыто, состоит по большей части из теней, скрывающих его. Хотя черты всё равно узнаваемы.

Странно другое: вроде выпила целую кружку воды с порошком, заглушающим дар. А разницы вообще не ощущает! Как не могла нащупать нигде в пределах досягаемости ни единого корешка — так ничего и не поменялось.

«Так здесь нет в пределах досягаемости никаких корешков, — поведал бесплотный голос. — Только я. Это хорошо, что ты пришла. Меня заставили пустить основной корень, — при этом Фиона чуть не подпрыгнула. — Но теперь он мало что сможет поделать».

— Что вы там такое увидели? — склонился к ней немедля тюремщик. — Или услышали?

Она перевела на него взгляд. Только сейчас сообразила — вытаращилась, словно увидела привидение. Глаза распахнуты, сердце колотится, дышит тяжело.

Фиона истерически хихикнула.

— У вас тут привидения водятся, — поведала она. И зашлась заливистым хохотом.

— А, привидения, — протянул понимающе тип, выпрямляясь. — Да это нестрашно, они здесь всегда были, — правда, на угол, куда она таращилась, всё-таки оглянулся.

Потом снова обернулся к ней. Постоял в задумчивости с полминуты, наклонился снова и влепил