Вяземской? Её Величество же не станет отрицать, что Васильчиковы всегда принадлежали к лагерю сторонников самодержца? Не станет, тем более барон Корф является прямым ставленником коронованной особы. Никто ни от кого данный факт и пикантную подробность не скрывает. К тому же за Владимира началась подковёрная грызня, зачинщиками которой выступили неназываемые пока отделы СИБ. Слишком заманчивые перспективы манили многих. Его Величество то ли не сказал директору СИБ, что Огнёв «застолблён» Ведьмой, то ли, наоборот, напутствовал «рекрутёров», но именно с его одобрения и, фактически, его же людьми, началось планомерное обкладывания Владимира Огнёва со всех сторон.

Если в столице и в аппарате губернатора думали, что деревенский увалень ни о чём не догадывается и смиренно позволит загнать себя в стойло, то они глубоко ошибались. «Дичь» вычислила все поползновения и решила махнуть ручкой охотникам. Влиять же на неё на Дальнем Востоке в силу некоторых обстоятельств и специфики региона было бы несколько затруднительно. К тому же Огнёв быстро вычислил заказчика с дирижером. Теперь за их шкуры Наталья ломаной копейки не даст.

Да, её вина в том, что она понадеялась на авось, решив, что на её заявленного протеже никто в здравом уме не посмеет посягать и точить зуб. В нарушение договорённостей она умыла руки, допустив манкирование обязанностями в отношении Огнёва. Княжна сокрушённо повела подбородком — посмели ещё как! «Загонщики» правильно рассчитали, что сама Вяземская окажется скованной по рукам и ногам паутиной законов и системой взаимодействия силовых органов и спецслужб. Ошиблись они в одном, Огнёв никак не был вставлен в подобные рамки, если не имеются в виду рамки совести, поэтому он оказался выведен за скобки уравнения. которых вбрасывался.

— Ты ведь не просто так на последнем акцентируешь внимание? — ухватила суть Мария.

— Просто только мухи… — будто бы сплюнула княжна. — Повторю — Огнёв не ограничен разного рода «рамками» и «противовесами».

— Понятно, — протянула императрица, темнея лицом.

— О, смотрите, кто к нам заглянул на огонёк⁉ — в проём бесшумно отворившейся двери шагнул до безобразия бодрый император.

— Ты задерживаешься, дорой, — попеняла супругу Её Величество, опустив приветствие.

— По уважительной причине, дорогая. Я уже собрался выезжать от Павла, как ему позвонили, что князь Васильчиков умер, а сейчас по дороге мне сообщили, что у его сына инфаркт…

Наталья Вяземская отвернулась к камину. Стоит принять к сведению, что Владимир принялся воплощать угрозы…

* * *

Ускользнув от наблюдения, точнее, заставив филёров СИБ думать, что он, наплевав на репутацию, заперся в гостиничном номере с девицей по вызову, Владимир отправился на встречу с сестрой. Инкогнито, естественно, ведь официально он «спускает пар» и «давление в баках». Дабы оставаться неузнанным и не бояться оказаться «засвеченным» на многочисленных уличных и прочих камерах видеонаблюдения, Огнёв профессионально загримировался.

Тончайшие кожаные перчатки, несколько месяцев назад купленные в магазине приколов и розыгрышей, создавали иллюзию старческих рук с пигментированной дряблой кожей и узловатыми пальцами, которые венчали толстые надтреснутые ногти. Контактные линзы без диоптрий превратили полные краски юные глаза в поблекшие очи много повидавшего и пожившего человека. Накладная горбинка изменила форму носа, а аккуратная седая борода с белыми прядями парика, торчащими из-под шапки, довершали внешний образ, фотография которого красовалась на одном из паспортов с двуглавым орлом на обложке. Документы в нескольких экземплярах на разные личности Владимир состряпал через столичный криминал. Подделки высочайшей степени достоверности он заказывал не сам, а через, так сказать, посредника другого посредника. «Лавэ» прошло через цепочку из несколько рук, каждая из которых отщипывала свой процент, но потраченное бабло не зря обрело новых хозяев, да и заказчик остался доволен.

Теперь Огнёв сам себе напоминал иностранного шпиона, крадущегося к дому Вики. Правда в высоком высохшем старике в некогда модном, но видавшем лучшие годы кашемировом пальто, никто не признал бы иностранца. Благо в памяти потомка ассасина отложилось несколько образов престарелых предков, поэтому изображать почётную старость в походке и поведении не составило труда. При этом столицу застиг очередной снегопад из целой череды, обрушившихся на Москву циклонов, и никто не засматривался на старика с тростью, поздним вечером прогуливающегося по улице и наслаждающегося белыми снежинками густой белой круговерти. Как известно, старикам свойственны причуды.

Вика задерживалась. Покряхтев по-стариковски, Владимир поднёс к глазам левую руку, якобы подслеповатыми глазами рассматривая крупный циферблат часов на запястье, между делом внимательно контролируя окружающую обстановку. Взгляд его зацепился за двух джентльменов, ошивающихся около автопарковки. Вновь подняло голову чувство опасности и засосало под ложечкой…

Больше недели он мучился от нехороших предчувствий, голодными собаками начавших грызть его аккурат после завершения последнего разговора с княжной. Её Светлость, смотрящая на строптивого ученика с другой стороны экрана, выглядела уставшей и несколько, выражаясь эзоповым языком, потасканной. Впрочем, положа руку на сердце, эзоповость выражалась не следами аморального поведения и разнузданного кутежа, а помятостью, характерной для бесчисленных и выматывающих забегов по различным чиновничьим кабинетам. А так как в нашем случае над головой княжны количество жердей государственного курятника по пальцам одной руки пересчитать было можно, даже пары-тройки хватит, то «заклёвывали» её «наседки» изрядного веса и положения. Видимо небо над головой Натальи Андреевны давно не имело возможности похвастать ясным солнцем и безбрежной синевой — затягивало его и затягивало изрядно. Владимир также на собственной шкуре чувствовал, как сгущаются над ним тучи. После небольшого периода спокойствия возобновилось давление губернатора, за ним и, по-видимому, с его подачи начала изгаляться чиновничья братия, из месяца в месяц задиравшая медицинскому центру суммы платежей за коммунальные услуги. Параллельно с коммунальщиками активизировались различные надзорные органы начиная от налоговиков-фискальщиков, заканчивая санитарно-эпидемиологическим надзором и комиссиями от губернского минздрава. То олень трясёт папкой с гербовыми бумаги и выписывает предписание, то тюлень.

Огнёв видел корень проблемы и откуда ноги растут тоже догадывался, тем более княжна в последнем разговоре иносказательно обмолвилась, что её «оттирают от источника» с подачи того, против кого она не пляшет, а взывания к логике и здравому смыслу в случае Огнёва не помогли. Видимо те, кто выше княжны по положению, наплевав на все препоны, не мытьём так катаньем решили прибрать «актив» к рукам. Благо наставница и ученик беседовали по зашифрованному каналу, и Вяземская вновь приподняла завесу интриг, намекнув о желающих выкупить долю Огнёва в медицинском центре. Мол,