Даже самому тупому валенку было понятно, что в СИБ решили играть ва-банк, ударив по слабому месту молодого человека, абсолютно не понимающего мягких намёков, а Владимир небезосновательно тешил себя, что он умнее валенка. Что ж, этот намёк он понял, под прикрытием приближающихся рождественских каникул отправив Джу и Анну в Харбин и убрав на сайте запись больных на праздничные дни. Взвесив все за и против, долю в медцентре он также втихомолку продал, зарегистрировав и проведя сделку через московского стряпчего, который, вот голова садовая, «забыл» направить бумаги в Н-ск в положенный срок, оттянув передачу на максимально возможную по закону дату. Подготовив почву, тщательно проинструктировав близких и разделавшись с прочими делами в Н-ске, Владимир, собирая на спину проклятия, к неудовольствию целого сонма жаждущих и больных, полетел в Москву на очередную, никому не нужную конференцию по народной медицине.

Как он и подозревал, в Первопрестольной также оказалось не всё гладко. Одарив зевающую из-за ранней побудки сестрёнку «деревенскими» разносолами, захолустный гость принялся внимать столичным новостям, в которых проскальзывала настороженность Вики. Нет, в учёбе у сестры было всё в порядке, сессию она сдала досрочно и планировала вылететь в Милан, оставшись в России из-за непонятного форс-мажора агентства, о котором ей сообщили буквально за пару часов до самолёта. Съёмки сорвались, но это полбеды. С месяц назад вокруг сестры начали виться нахальные молодые люди, с упорством, достойным лучшего применения, набивающиеся к ней в друзья и чуть ли не в женихи. Если бы не Вова — молодой человек, с которым она тренируется в зале, она бы не знала, как отбиться от нахальных проходимцев. На вопрос, давно ли оный тёзка любимого брата посещает зал, Вика наморщила лоб и отмотала ленту событий на два месяца назад.

— Так-так, значит Вову к тебе подвели ближе к концу октября, — под нос себе пробубнил Огнёв. — Тонко работают. По срокам всё сходится. И как тебе молодой человек? И почему я о нём не знаю?

— Ну-у, — мило запунцовев щеками, протянула Вика. — Он не такой… Почему ты всё сразу сводишь к чернухе и шпионским играм⁈ Знаешь, он чем-то на тебя похож. И внешне, и вообще…

— На это и был расчёт, мелкая.

Вика впервые за год обиделась, не став слушать брата, а Владимир решил не добивать сестру фразой о клюнувшей на приманку рыбке, поставив в голове зарубку разобраться с мускульным «воблером». Ничего, сестрёнка у него дружит с головой и сумеет протиснуться через розовый гормональный кисель как бы больно и горько от этого ей не было.

Подчиняясь интуиции, Огнёв в тот же вечер решил проследить за влюблённой непоседой, однако планы пришлось корректировать из-за обнаруженной слежки. Устранение препятствий отняло больше двух часов, зато теперь Владимир имел возможность наблюдать за сестрой, бегущей к дому от автобусной остановки. Бросив недокуренные сигареты в снег, гоповатого вида «джентльмены» с автопарковки двинулись на перехват девушки, построив маршрут так, чтобы выйти ей за спину аккурат у тёмного прохода в соседний двор, где дополнительную темень создавало кирпичное здание трансформаторной подстанции и несколько рекламных щитов, освещение которых, как на зло, сегодня не работало. Накинув на себя отвод и включив закреплённую на отвороте видеокамеру, Владимир заскользил следом за «гопниками», краем глаза отмечая молодого человека в зимней спортивной одежде недалеко от автобусной остановки. Внутренний голос подсказал Владимиру о нарисовавшемся тёзке. Гопники. Тёзка. Ну-ну…

Гопники прибавили ход, едва только достигли угла трансформаторной будки. Заслышав скрип снега за спиной, Вика обернулась.

— Притормози, милашка!

Вынырнувший из-за угла мужчина протянул к ней руки и вдруг хекнул, прогнувшись в спине, его напарник удивлённо уставился на товарища, рухнувшего в грязный сугроб, запятнанный собачьими излияниями.

— Ц-ц-ц, нехорошо, касатик, на отроковиц нападать, — крутнув в руке трость с массивным набалдашником, прошамкал седовласый старик, появившийся за спиной бандитов.

— Ты на кого пасть раззявил, старый пень! — отмер второй гопник, выхватив из кармана нож.

Больше ничего сказать он не успел. Дед качнул корпус влево, трость, будто свившаяся в спираль змея, выстрелила в грудь нападавшего.

Ловко увернувшись, бандит, разгадавший маневр старика, высокомерно ухмыльнулся и рухнул рядом с компаньоном. Вике показалось будто до того, как отморозок отправился в бессознательный полёт до зассаного сугроба, глухо брякнуло что-то металлическое.

— Не молчи, красавица, крикни что-нибудь жизнеутверждающее. «Помогите», к примеру, — оглядываясь на заметаемую снегом дорожку, проскрипел старик, сверкнув белыми зубами вставной челюсти.

— Помогите! — негромко крикнула ошеломлённая Вика.

— Довольно, красавица, тебя услышали.

Сквозь снежную пелену послышался топот быстро бегущего человека. Из-за угла показалась мужская фигура.

— Хэк! — под глухой металлический бряк выпустил из рта облачко пара молодой человек в зимнем спортивном костюме. Вынырнув из тени, старик тростью ловко подсёк ноги несостоявшегося спасителя.

— Вова!

— Ц-ц-ц, не спеши, юница, и не кричи, твой брат просил одним глазком присмотреть за тобой, а тут двумя следить приходится. Ты не ругайся на него. Не зря он беспокоился, как видишь. Эх, стар я уже для всего этого, — долбанув набалдашником одного из шевельнувшихся гопников, противно скрипнул морщинистый защитник юных дев. Наклонившись, он подобрал выроненный бандитом нож. — Не спеши, сейчас добрый барчук поведает нам, как его звать-величать по-настоящему. Красавица, будь ласкова, схоронись за рекламой. Благодарствую, милая.

— Лежать! — будто непослушному псу скомандовал старик, «награждая» очередным ударом неугомонного бандита.

Отправив «гопника» в страну грёз и розовых пони, старик парой точно выверенных ударов «отсушил» руки Вовы.

— Кхе-кхе, приступим, помолясь…

Бритвенной остроты лезвие ножа взрезало мотню и ширинку спортивных штанов…

Наслаждаясь великолепным кофе, любовно сваренным Ахметом, Мария Александровна блаженно щурилась, разглядывая Н-ск из окна гостиничного номера.