Глава XVIII

Два человека, пожилой и молодой, сидели друг напротив друга в кабинете для особых посетителей «Мозговой кости» — здесь и высшие аристократы не брезговали столоваться, не было в столице Аталана лучшей кухни. А в последние дни Хальгыр начал радовать гурманов совсем уж невероятными блюдами, особенно восхитила их красная похлебка со странным названием «борж-ч-ш».

— Вы хотели меня видеть, граф, — спокойно произнес Вирт. — Слушаю вас.

— Мне передали, будто вы говорили, что можете помочь моему сыну исцелиться, — хмуро ответил тот. — Нанятые нами лучшие и самие дорогие целители не справились, Ремит остался полусумасшедшим. Вы действительно способны ему помочь?

— Способен, — пристально посмотрел на него Путник. — Велите доставить его сюда, я исцелю его за несколько минут. Однако вы понимаете, что он сам виноват в своем состоянии?

— Понимаю, — с тяжелым вздохом признал Ирвин. — Слишком нагло себя повел. Хотя я не могу понять другого. Чем вам так не нравится политика закабаления талантливых простолюдинов? Ведь это во славу рода! Им это также выгодно, они получают протекцию.

— Тем, что это подлость, откровенная, — усмехнулся Вирт. — К тому же вы не понимаете, к чему эта политика в итоге приведет. И для чего вас вообще к ней аккуратно подтолкнули. Причем подтолкнули те, кто с важным видом рассуждает о «всеобщем благе», не особо объясняя, что они под этим самым «благом» понимают. Так ведь?

— Так, — после недолгого размышления признал граф. — И что?

Путник снова усмехнулся и объяснил ему, кто такие ревнители «всеобщего блага» и к чему они приводят любую страну, в которой появляются. Он любовался, как медленно вытягивается лицо собеседника. Еще бы, все сказанное оказалось для гордого аристократа немалым сюрпризом.

— То есть, вы утверждаете, что нас используют для того, чтобы поднять в Аталане кровавый бунт? — хрипло спросил Ирвин, когда Путник умолк.

— Именно так, и вы, аристократы, доведшие простонародье до взрыва, послужите всего лишь растопкой в огне этого костра, — подтвердил тот. — Именно ради этого вам внушили идеи превосходства и многое другое. Не буду утверждать, что старые семьи мало знают, но ваши знания не особо интересуют кукловодов, их задача совсем в другом — низвести магию в ничтожество. И уничтожение ваших семей вместе с вашими знаниями прекрасно в эту концепцию укладывается. Вами просто воспользовались, как пользуются, простите уж, презервативом. А затем поступят так же, как поступают с использованным презервативом.

— А с какой целью вы все это мне говорите? — хмуро спросил граф.

— Чтобы вы понимали, в каком положении находитесь, — цинично усмехнулся Вирт. — Вас обложили со всех сторон. Терпение ректората лопнуло, и вскоре за вас возьмутся вплотную. Точнее, если я правильно понял характер господина Варгаха, уже взялись. С другой стороны в вас запустили когти ревнители «всеобщего блага», а эти свою добычу никогда не упускают. Единственный ваш шанс на выживание — сдать ревнителей.

— Да какое до них дело Путнику Перекрестка⁈ — выплюнул Ирвин, у него от гнева темнело в глазах, но аристократ держал себя в руках, умом понимая правоту собеседника. Но чувства бунтовали.

— Вы знаете, кто я, — наклонил голову Путник. — Очень хорошо, я могу говорить более откровенно. Давить ревнителей всеобщего блага в любой точке мироздания — одна из главных задач таких, как я. Почему? Они погубили, именно погубили бесчисленное множество магических и энергетических цивилизаций, а это недопустимо. Так что я не позволю им уничтожить Аталан, превратив его в недоцивилизацию светлых недоумков. И если ради этого мне потребуется уничтожить поголовно всю местную аристократию вместе с семьями, я это без особых угрызений совести сделаю. Мне нетрудно прямо отсюда открыть под вашими особняками провалы, ведущие в очень неприятные места. Однако я не хочу лишней крови. И пока только предупреждаю вас. Остановитесь! Освободите закабаленных и выплатите им компенсации! Забудьте о политике закабаления! Даю вам на это месяц. И да, это именно ультиматум. Терпеть не могу тех, кто ради своей мелочной выгоды готов погубить все вокруг!

На графа его монолог подействовал подобно ушату холодной воды. Он и сам был со многим не согласен, но и представить себе не мог, что действия его единомышленников способны привести к гибели Темного Пространства. Они ведь всего лишь хотели перехватить власть у ректората, считая, что тот распоряжается ею нерационально! Информация о том, что представляют собой ревнители всеобщего блага, оказалась очень неожиданной. И правдивой. Это Ирвин понимал сердцем, сущность высшего порядка вряд ли стала бы ему лгать в таком вопросе. А значит их, считавших себя умными интриганами и политиками, обвели вокруг пальца и использовали. Именно как презерватив, как ни горько это признавать. Но придется, если хочет выжить.

Первым делом следует передать слова Путника здравомыслящим столичным аристократам, а таковых не слишком много. Слишком убедительным оказалась старая, бородатая сволочь. Слишком хорошо его последователи умели капать на мозги. Слишком логичными и близкими оказались их аргументы. Вот только все это оказалось ловушкой. Необходимо успеть вытащить из нее хотя бы старых друзей и родственников. Остальные к нему вряд ли прислушаются. Впрочем, их собственный выбор и их собственная ответственность.

Тем временем в кабинет доставили носилки с телом младшего Дельмара. Вирт достал из пространственного кармана медкапсулу и поместил в нее дрожащего, седого парня, не приходящего в себя. Затем активировал ее и запустил стократное ускорение времени внутри. Не прошло и пяти минут, как совершенно здоровый и вменяемый Ремит сел на край капсулы, растерянно оглядываясь вокруг. Куда только подевались его седина и морщины. Заметив Путника, он дернулся, словно от удара, и съежился, опасливо глядя на разумногого, сотворившего с ним такое.

— Здравствуй, сын! — подошел к нему граф. — Ты очень меня разочаровал своим поведением. Но об этом мы поговорим позже, дома. А пока изволь принести свои извинения герцогу Хайратскому за попытку его закабаления. И поблагодари за то, что он, невзирая на вашу дуэль, согласился тебя исцелить. Лучшие целители не справились, а он исцелил за пять минут.

По виду отца Ремит понял, что тот сильно разгневан, но контролирует себя. Это был очень плохой признак, и он нервно сглотнул слюну, пытаясь понять, в чем ошибся. В этот момент до него дошло,