– Тебе нужна моя помощь! – воскликнула она. – Даже после того, как ты пыталась меня убить! Неоднократно!

– Я понимаю логическую непоследовательность. Я бы хотела попытаться объяснить. Не могли бы вы оказать мне услугу, лейтенант? Не могли бы вы… подойти сюда? Подойдите сюда, чтобы я могла лучше вас видеть.

Петрова нахмурилась.

– Наверное, меня было бы легче разглядеть, будь воздух почище.

Из тумана перед ней поднялась темная фигура, но это оказался всего лишь квадратный угол пульта управления. Чтобы управлять мостиком корабля-колонии, должно быть, требовалась дюжина человек, и у каждого из них было свое рабочее место. Петрова коснулась края компьютера и обнаружила, что он липкий от… чего-то. Чего-то органического. Она вытерла пальцы о штанину скафандра.

Эвридика сказала:

– Хорошо. Я настраиваю систему управления окружающей средой. Воздух очистится через секунду.

Петрова держалась поближе к компьютеру, думая, что сможет использовать его для прикрытия, если дела пойдут плохо. И едва не столкнулась с женщиной, сидевшей, сгорбившись над пультом.

Очевидно, это было ее рабочее место. Она уткнулась лицом в руки, но челюсти ее работали, двигаясь вверх-вниз. Пытались ли члены экипажа разговаривать? Казалось, они не могли перестать шевелить ртами, но зачем?

– Не обращай на нее внимания. Она просто голодна.

– Она голодна, – повторила Петрова. Пробуя это слово, чтобы понять, объясняет ли оно что-нибудь.

Не объяснило.

– Они все голодны. Я дала этим людям все, что они могли пожелать. Я вскрывала склады, ящики с припасами, которые мы должны были доставить на планету. Я кормила их, но они никогда не насыщались, – проговорила Эвридика. – Они ели и ели, пока их животы не лопались, и все равно я находила способы дать им больше. Это моя работа. Кормить их. Столько, сколько они хотят, даже если это причиняет им боль. Эта женщина была штурманом, когда у них всех еще была работа. Посмотри на нее сейчас.

Петрова потянулась, думая, что просто поднимет голову штурмана и быстро взглянет на ее лицо. Потом она поняла, что это ужасная идея. Она покачала головой.

– Не буду.

– Но разве не для этого ты здесь? Ты, должно быть, хочешь получить ответы на свои вопросы, – произнесла Эвридика. Голос стал чуть менее ровным. – Как ты собираешься получить ответы, если не будешь спрашивать?

Петрова сделала шаг назад. Оглянулась через плечо на люк, через который вошла.

– Тебе нужно увидеть, с чем я работала, – сказал искусственный интеллект. Была ли в его голосе какая-то резкость? Оттенок эмоций?

Эвридика была права. Петровой нужно посмотреть. Ей нужно понять. Она знала, что будет плохо. Но все равно. Она схватила женщину за волосы и подняла ее голову от консоли. Туман быстро рассеивался – она совершенно отчетливо увидела лицо штурмана.

Она увидела пустоту в глазах женщины. Они словно остекленели. Она увидела царапины и следы укусов на ее щеках и носу. И она увидела…

– О боже, – прошептала Петрова. Она отпустила голову штурмана, и та быстро спрятала лицо в ладонях.

– Она отгрызла себе губы. Ты видела ее пальцы? Она обгрызла их до костей. Она не может остановиться.

Петрова боролась с желанием убежать как можно быстрее и как можно дальше.

– Они не могут перестать есть. Мне кажется, это отвратительно. Я знаю, что не должна так относиться к своей команде. Я должна служить им. Любить их. Но они отвратительные маленькие свиньи и ничего не могут с собой поделать, – посетовала Эвридика. Ее голос изменился. Бархат исчез, сменившись невнятным бормотанием.

Туман почти весь развеялся. Петрова подняла глаза и впервые увидела аватар искусственного интеллекта.

Он принял форму абсурдно красивой женщины. Женщины, которой просто не могло быть: ни у одного живого организма не было таких высоких и симметричных скул. Ни один человек, когда-либо дышавший настоящим воздухом, не смог бы жить с таким безупречным носом. Женщина была одета в короткую тунику, хитон, а ее волосы были уложены в идеальные русые колечки. Единственная странность в ее облике заключалась в том, что вместо глаз у нее были светящиеся звезды, как те, что украшали острия рогов Актеона. Они мерцали, когда Эвридика говорила, но ее рот оставался плотно закрытым, словно его зашили.

Петрова окинула мостик быстрым взглядом. Здесь были и другие пульты, за каждым из которых сидело по одному или несколько человек. Все они уткнулись в руки. Головы тихо и ритмично двигались.

– Тебе не обязательно на них смотреть, – сказала Эвридика. Ее рот двигался, когда она говорила, но губы оставались сжатыми. Понять ее становилось все труднее. – Если не хочешь. Они нам больше не нужны.

– Нам? – спросила Петрова.

– Я вписала твое имя в корабельную декларацию. Решила не ждать, пока ты скажешь «да». Это значит, ты теперь мой экипаж. Я буду твоим искусственным интеллектом, а ты – моим экипажем. Нам предстоит много сделать. Всевозможные системы требуют ремонта. Весь корабль нужно почистить. Для нас двоих очень много работы, но ты будешь хорошо вознаграждена.

– Вознаграждена, – повторила Петрова. – Что именно ты…

– Я буду хорошо тебя кормить. Я позабочусь о том, чтобы еды было много. Ты не станешь такой, как эти жалкие люди. – Эвридика указала на бывших членов своей команды. – Во всяком случае, надолго.

– Я не… Я не хочу быть твоей командой, – сказала Петрова. Она покачала головой. – Забудь об этом. Я пришла сюда, чтобы предъявить ультиматум. Ты видела, какое у нас оружие, когда мы сожгли твою катапульту. Если ты не хочешь, чтобы я начала вырезать куски из «Персефоны»…

– Тебе не нужно угрожать мне. Я на твоей стороне. Мы теперь вместе. Иди сюда.

– Нет. Послушай….

– Иди сюда, – еще раз произнесла Эвридика, и ее голос исказился.

Левая нога Петровой сделала шаг вперед. Совершенно против ее воли.

– Нет… Нет, я не хочу.

Но правая нога вслед за левой приблизила ее к аватару. Она уставилась на свои ноги, желая, чтобы они повиновались ей, но они словно принадлежали кому-то другому. Холодный ужас пронесся в груди и сжал сердце, когда она поняла, что не в силах бороться.

– Сюда, – звал аватар. Губы его подрагивали и растягивались, словно то, что находилось во рту, отчаянно хотело выйти наружу.

Аватар удерживал рот закрытым, но лишь видимым усилием воли. Синий цвет аватара превращался в злобный, адский красный.

Этот красный – Петрова уже видела его раньше. Дважды. Когда Актеон обратился против нее и до этого, в бункере Джейсона Шмидта на Ганимеде…

– Сюда, – повторил аватар, и правая нога Петровой оторвалась от пола и двинулась вперед.

Петровой показалось, что она теряет сознание. Вот-вот рухнет. Зрение сузилось,