– Мне было страшно. Но это даже не больно. А ей так нужно поесть.

48

Петрова двинулась вперед с удивительной быстротой. Она зацепила ногу женщины своей, быстрым движением колена сбила ее и бросила на пол. Через секунду женщина уже была прижата к стене, а Петрова держала ее одной рукой за шею, удерживая на месте.

– Что вы делаете? – воскликнул Чжан.

– Она сумасшедшая, – ответила Петрова. – Я не собираюсь рисковать. Откройте люк.

– Петрова… я не знаю. Вы уверены, что хотите увидеть, что там? Может, нам просто…

– Да! Откройте его! – сказала женщина, в голосе ее звучало волнение. Похоже, ее ничуть не смущало, что офицер Службы надзора прижимает ее к стене.

– Чжан, делайте, что вам говорят, – потребовала Петрова. – Мне плевать, что вы не солдат, мне нужно, чтобы вы выполняли приказы. Откройте люк!

– Чем? Ногтями?

Она не стала отвечать. Раненая женщина не сопротивлялась, но Петрова, казалось, была полностью сосредоточена на том, чтобы удержать ее. Чжан покачал головой, но подошел к кнопке открытия люка и хлопнул по ней, словно ожидая, что дверь просто распахнется.

Ничего не произошло. Конечно.

Он еще раз хлопнул по кнопке. В третий раз. Разумеется, по-прежнему ничего.

Он сделал шаг назад и попытался подумать. Этот проклятый люк мог оставаться закрытым вечно.

Он был в полном замешательстве. Все увиденное с момента прибытия не имело смысла. Это совсем не походило на то, что произошло на Титане. Директор Лэнг уверяла, что это тот же самый патоген, но тогда не было ни самокалечения, ни расчленения трупов. Поверхностное сходство было, но…

– Чжан! Сейчас же! – крикнула Петрова.

Он кивнул и положил одну руку в перчатке на шлем, словно это могло помочь ему думать. Энергия на «Персефоне» еще была. На освещение и очистку воздуха ее не хватало, но красный огонек над спусковой площадкой светился ярко. Они не видели никаких признаков искусственного интеллекта «Персефоны», но, возможно, он все еще работал.

Он осмотрел приборную панель возле люка. Там была кнопка, которую нужно нажать, чтобы поговорить с теми, кто за люком, и еще одна кнопка, если нужна помощь от бортовых систем. Он попробовал нажать первую, но ответа не последовало. Он, собственно, и не ожидал ничего. Однако когда он нажал вторую кнопку…

– Здравствуйте. – Голос был мягким и очень женственным, немного хрипловатым. Знойный, подумал он. Такой голос обычно вызывал у Чжана мурашки, но в данных обстоятельствах у него волоски встали дыбом. – Интересно. Я вас не знаю.

– Привет, – сказал Чжан. Он оглянулся на Петрову, но та не смотрела на него. Казалось, она обыскивает раненую женщину. Проверяет на наличие оружия, хотя это казалось маловероятным. – Это… вы корабельный искусственный интеллект?

– Мое имя – Эвридика[23]. А ваше?

– Я Чжан Лэй. С корабля «Артемида». Со мной лейтенант Петрова из Службы надзора. – Он не знал, что еще сказать. Кажется, вы пытались нас убить. Мы решили заглянуть к вам и облегчить задачу. – Вы хотели поговорить.

– Сашенька здесь? Тогда я открою.

Лампочка над панелью разблокировки превратилась из красной в янтарную. Чжан на сто процентов уверился, что не хочет открывать люк.

Он наблюдал, как люк отодвигается. Опустил взгляд на свои руки и увидел, что они дрожат. Он сжал их, чтобы унять дрожь.

– Хорошая работа, – бросила Петрова. Он повернулся и увидел, что раненая женщина лежит на земле, а колено Петровой упирается в ее спину. Она достала из поясной сумки кабельную стяжку и закрепила ее на запястьях женщины, затем затянула.

– Осторожнее, – сказал Чжан. В конце концов, он все еще врач. Ему было тяжело видеть, как с раненым человеком обращаются подобным образом. Даже если он знал, что женщина уже почти мертва.

– Вы не можете так поступить со мной! – кричала женщина. – Там мой ребенок! Вы должны отнести меня внутрь. Я должна кормить ребенка! Я должна…. Я должна увидеть ее лицо!

Петрова подошла к Чжану и заглянула в открывшееся помещение. Чжан не заметил там ничего, кроме слабого голубовато-белого свечения, похожего на голограмму, переведенную в режим ожидания. Петрова занесла ногу, чтобы переступить порог.

Он оглянулся на женщину, лежащую на полу, связанную и неспособную подняться. Она смотрела на него с чистой ненавистью в глазах. Затем оскалила зубы, словно собиралась укусить.

Уже все тело Чжана дрожало, но он все равно повернулся и пошел за Петровой на капитанский мостик. Должен же быть ответ. Объяснение всему этому. Должно быть.

– Остановитесь, – подала голос Эвридика через переговорное устройство.

Петрова разочарованно подняла руки.

– Что теперь?

– Я поговорю с тобой, Сашенька. Но только с тобой.

Чжан покачал головой.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Петрова не смотрела на него – она вглядывалась вперед, в туман.

– Мне нужно, чтобы вы присмотрели за нашей пленницей.

– Петрова, – сказал он самым проникновенным тоном. – Не надо.

– Я сейчас вернусь. – Она прошла через люк, и он закрылся за ней. Мгновение спустя лампочка на панели загорелась красным.

49

Голограмма стояла посреди помещения, окутанная такой непроглядной тьмой, что неневозможно было разобрать никаких деталей, кроме того, что аватар искусственного интеллекта светится голубым – и был единственным источником света на всем капитанском мостике.

Петрова двигалась вперед очень осторожно. Ручной фонарик здесь был бесполезен, и она выключила его. Одну руку она держала перед собой, чтобы нащупать препятствия до столкновения, но эта стратегия оказалась бесполезной: то, обо что она споткнулась, лежало на полу. Человеческое тело. Не труп – тело не было мертвым. Оно лежало лицом вниз, голова ритмично двигалась, словно существо лизало пол или что-то подобное. Петрова подумала, не перевернуть ли его, но не решилась.

Ей было жутко. Страшно. Если уж начистоту, ее охватил ужас. Но она не допускала мысли, что это ее остановит.

– Эвридика, – позвала она.

– Я здесь, – отозвался искусственный интеллект. – Привет, Сашенька.

Петрова зарычала.

– Не надо называть меня Сашенькой. Только моя мать имеет право называть это имя.

Аватар ничего не ответил.

– Откуда ты вообще знаешь, кто я? Почему ты пригласила меня сюда, использовав это имя?

И снова ответа не последовало.

Хватит. Пора брать все в свои руки.

– Меня зовут Александра Петрова, я лейтенант Службы надзора. Вы должны прекратить то, что делаете, – сказала она. – Прекратить бросать ящики с ямсом в