– Я знаю, о чем говорю, – настаивал Чжан, его лицо сделалось напряженным и мрачным. Тон Паркера явно ему не нравился.

Петрова перевела дыхание.

– Доктор, – начала она. – Должна признать, что он прав. Вы говорите, что инопланетянин убил целую колонию.

– Кроме меня.

– Кроме вас. Но как такое возможно? Мы исследовали десятки планет. Послали зонды к сотням звезд по всей Галактике. Никто никогда не обнаруживал ничего сложнее безобидных одноклеточных организмов. И ничего представляющего хоть малейшую опасность для жизни человека.

– Я знаю. Но должен же быть первый раз, не так ли?

Она откинулась назад и кивнула.

– Что за инопланетянин? – спросила она.

– Паразит. Экстрасенсорный паразит. Он убил всех людей на Титане какой-то телепатической инфекцией.

Паркер вскочил из-за стола и подошел к двери.

– Так, все, – сказал он. – Петрова, это нас ни к чему не приведет.

Петрова бросила на него неприязненный взгляд, даже если, скорее всего, была согласна с ним. Но что-то в глазах Чжана ей не понравилось. Как будто он понимал, насколько безумно это звучит, но все равно должен был рассказать.

– Как они выглядели, эти инопланетяне? – осведомилась она.

Чжан улыбнулся. Это не была счастливая улыбка.

– Вы когда-нибудь… видели хоть одного из этих пришельцев? – задала очередной вопрос Петрова.

– Нет, – признался он. – Паразит не поддается обнаружению. Более того, что бы это ни было, у него нет физической формы, которую можно увидеть под микроскопом. Но оно реально.

Она нахмурилась. Слишком, чтобы принять на веру.

– А… а Надзор когда-нибудь… В смысле, что они сказали, когда вы им об этом сообщили? Полагаю, вы им сообщили. Последний выживший на Титане. В подобном случае, особенно если они пытались держать все в тайне, Надзор первым бы связался с вами.

– Сначала они оставили меня там умирать. В полном одиночестве на шесть месяцев. Назвали это карантином. Когда я не умер, за мной прислали кого-то.

Петрова снова свела брови.

– Я немного удивлена, что они не…

– Убили меня?

Убийство. Милосердие.

Петрова отмахнулась от воспоминания. Олень на мосту, Актеон за мгновение до того, как директор Лэнг отключила его… Нет. У нее не было времени думать об этом.

Чжан продолжал:

– Я был полезнее живым, потому что мог отвечать на вопросы. А вопросов было много.

– И что же вы им сказали? Что инопланетяне убили всех, а вас оставили в живых? Что они убивали людей… не оружием, не бомбами, а чем-то, похожим на болезнь, только это была не болезнь.

– Я рассказал им все это, да.

– И как они отреагировали?

Чжан поднял руку, чтобы показать ей ИМС.

– Угу… – Паркер поцокал языком. – Они решили, что вы сумасшедший.

– Это не совсем точный диагноз, – заметил Чжан.

– Я бы хотела отнестись к вашим словам с должным вниманием, – сказала Петрова. – Но…

– Послушайте, – перебил Паркер, – мы зря тратим время. У нас осталось меньше двадцати четырех часов до прибытия первого транспортника. Через несколько часов после этого военный корабль возьмет нас на прицел. Были ли на Титане инопланетные паразиты или нет – последнее, о чем нам сейчас стоит беспокоиться.

Петрова посмотрела на обоих мужчин.

Если бы Чжан поделился информацией, с которой можно работать… возможно, она смогла бы убедить Паркера выслушать ее. Ей нужно подумать. Это нелегко. Она так устала, и потом эти крики, олень, превращающийся во… что-то другое… Она… Она…

Она открыла глаза. Она не помнила, как закрыла их. Боже, она проигрывала битву с собственным телом.

– Я знаю, – проговорила она, надеясь, что ответила на слова Паркера о пустой трате времени. Надеясь, что никто не сказал ничего, пока она где-то витала. Она схватила кожу между большим и указательным пальцами. Сжала. Сильно. Достаточно сильно, чтобы немного прийти в себя.

– Я знаю. Я знаю, что нам нужен план. Просто… У меня просто не осталось вариантов.

– Нам нужно знать, что здесь происходит, – подытожил Паркер.

Чжан начал что-то говорить, но Паркер ткнул пальцем ему в лицо, и доктор снова замолчал.

– Прежде всего нам нужны ответы. Пока не узнаем, с чем на самом деле имеем дело, нет ни малейшей надежды с этим справиться.

– Ты прав, – согласилась она. – Я знаю, что ты прав. Дай мне секунду. Дай мне…

Нечистота. Милосердие. Нечистота. Милосердие.

Она снова пришла в себя и огляделась. Сердце колотилось в груди, дыхание перехватывало.

– Петрова? – позвал Паркер.

Она не могла… не могла ответить. Не могла двигаться, не могла думать. Это раздражало больше всего. Может, у нее инсульт? Она попыталась заговорить, но изо рта вырвался лишь слабый стон. Она посмотрела на руки, но увидела лишь грязь под ногтями и старую кровь, запекшуюся в складках ладоней. Ее кожа выглядела жирной, даже сальной, отвратительно грязной и нечистой…

Нечистота. Милосердие.

Это не может быть хорошо.

Ты недостаточно жестока. Убить тебя было бы милосердием.

– Петрова? – крикнул Паркер. – Саша?

Она едва слышала его. Затем поле зрения сжалось до крошечного туннеля. Видимость все уменьшалась и уменьшалась. Пока все не погрузилось во тьму.

Мерзость.

Осталось только скверное слово. Это было все, что осталось.

41

Она проснулась. Все заливал настолько яркий свет, что было больно глазам. Она села и зажмурилась, пытаясь понять, где она и как долго ее не было.

Чжан. Доктор Чжан склонился над ней с маленьким фонариком в руках.

– Прекратите, – сказала она и оттолкнула его. Весил доктор, судя по всему, килограммов сорок пять, не больше, и если бы она толкнула его сильнее, то он летел бы через всю комнату.

– Вам удалось быстро восстановить силы, – произнес Чжан. – Люди, рожденные на Земле, всегда быстро восстанавливаются.

Она почувствовал прохладу в районе груди, посмотрела вниз и увидела, что кто-то расстегнул молнию на комбинезоне. Схватившись за отвороты, она стянула их.

– Мне нужно было проверить ваше сердце, – пояснил Чжан. – Кстати, оно в порядке.

Она сделала долгий, медленный вдох, чтобы дать себе время подумать. Она сердилась не на Чжана – он пытался помочь. Она злилась на себя – за то, что оказалась такой слабой. За то, что позволила увидеть свою слабость.

– Я думала, вы не любите прикасаться к людям.

– Я сказал, что не люблю, когда ко мне прикасаются. Но моя работа – исцелять, а для этого мне нужно прикасаться к другим.

– Вы не видите здесь противоречия? – спросила она.

Он невесело рассмеялся.

– Знаете, я никогда раньше об этом не задумывался. Вы ведь