Мариам была тронута, но, не зная, как это показать, просто кивнула.

Робот кивнул в ответ. Он повернулся, чтобы уйти, и Мариам подумала, что все еще не понимает его, не понимает, чего он хочет, чего желает и что им движет.

Но, быть может, в этом не было никакого смысла. Всего лишь небольшие проявления доброты, как от души подаренный цветок.

– Постой, – повинуясь импульсу, окликнула его Мариам. Но робот уже исчез.

12. Коктейль

Сидя лицом к входной двери, Назир заметил робота. Он стоял в кругу солнечного света, но лицо его укрывала тень. Назир шумно отхлебнул из стакана молочный коктейль, который любил еще с детства.

Робот подошел к полицейскому, тот вздохнул. После смены Назиру нравилось приходить в «Коктейли от Башира», в это время суток здесь было тихо. Назир всегда выбирал отдельную кабинку. Он не любил, когда его беспокоили.

– Вы меня недолюбливаете, я прав? – выжидательно спросил Назира робот.

– Зачем ты пришел сюда? – видя, что робот стоит на месте, поинтересовался Назир.

– Сюда? В Неом? – уточнил робот. – На Землю? В реальный мир? А зачем мы вообще нужны этому миру?

– Сюда. Зачем приходить, если не пьешь молочный коктейль?

– А, я понял. Вы правы. Обычно я не употребляю в пищу молоко. Если я захочу, то, конечно, могу попробовать. Я могу превратить его в энергию. Так мы, роботы, устроены. Мы можем есть все, если можно так сказать – «есть». Но разве прием пищи – это не превращение вещества в энергию? Люди так делают, а роботы повторяют за людьми. Я попробую коктейль. Какой порекомендуете?

Назир снова вздохнул.

– Мне нравится клубничный.

– Отлично. Его и возьму.

Робот помахал Баширу и тот подошел к нему.

– Мне, пожалуйста, ваш лучший клубничный коктейль, – сказал робот. Башир взглянул на Назира, тот кивнул, и хозяин лавки удалился.

– Он думал, вы не одобрите, – обратился к Назиру робот. – Не возражаете, если я присяду?

– Он переживает, что к нему забредет странный робот-убийца. Я и впрямь не возражаю, если ты присядешь, но не думаю, что тебе важно мое мнение, поэтому делай что хочешь.

– Спасибо.

Робот выдвинул стул и, сев напротив Назира, оглянулся по сторонам:

– Здесь мило.

– Обычно… здесь… тихо, – пробурчал Назир.

– Полагаю, вас не слишком омрачает мое присутствие.

– Но ты все равно уже пришел! – сказал Назир, вероятно, чуть более резко, чем хотел. – Спрошу еще раз. Что тебе нужно? Я даже не знаю, как тебя зовут.

– Просто робот. Вы же не даете имена кранам, машинам или тостерам. Почему тогда у меня должно быть имя?

– И все же оно у тебя есть.

– Это правда. Было когда-то, – признался робот. – Но полагаю, тех, кто его помнит, уже нет в живых.

Башир принес заказ. Робот сделал глоток.

– Да, – с сомнением произнес он. – Питательных веществ и сахара здесь хватает.

Назир откинулся на спинку дивана. Пить ему больше не хотелось.

– Ты следил за мной?

– Почти. – Робот поставил стакан на стол. – Поспрашивал местных. Мне сказали, что вы частенько тут бываете.

– Так и есть. Но это не объясняет того, зачем ты пришел.

Робот задумался.

– Мне нравится Мариам, – сказал он.

– Не знал, что роботам может кто-то нравиться.

– Вы говорите о любви? Могут ли роботы любить? Могут ли ненавидеть? Приписывать машинам человеческие эмоции или мотивацию всегда было опасно.

– Именно это я и хотел сказать.

– Но она мне и правда нравится. Думаю, она и вам, Назир, нравится.

Еще немного, и полицейский бы покраснел.

– И что с того?

– Ничего. Мне все равно. Я лишь делюсь с вами своими наблюдениями, которые считаю правдивыми.

– Мы выросли вместе и дружим с детства.

– Вы женаты?

– Нет.

– Почему?

Роботу, казалось, было искренне интересно услышать ответ.

– Не знаю. Никогда не видел в этом ничего толкового.

– Но при этом вы изо всех сил стараетесь завязать близкие отношения.

– Ты меня проконсультировать хочешь?

– Я оснащен модулями анализа человеческого поведения, – ответил робот. – Это считалось частью базовых военных навыков. Хотя, может, сегодня это уже никому и не нужно. Сильно ли изменились люди за последние пару сотен лет?

– Насколько мне известно, нет. – Назир посмотрел на своего собеседника. – Так зачем ты пришел?

– Сюда? С вами поговорить. Попить коктейль. Я никогда раньше не пробовал молочный коктейль.

– В Неом.

– Тебе это и так известно.

– Знаю. Но я не знаю зачем. И каков твой следующий шаг, что ты будешь делать дальше. Ты появился из ниоткуда. Выкопал в пустыне другого робота, поднял на уши НРБ, ранил одного из моих людей, а теперь пытаешься починить этого своего робота, которого притащил в мой город из пустыни. Я правильно понимаю?

– В общем-то да, суть такова, – согласился робот.

– Но какой в этом смысл? Что это за робот и почему это так важно?

– С чего вы взяли, что это важно?

– С того, что тебе это важно.

Робот не пошевелился.

– Вы думаете, я хочу поделиться с вами чем-то личным? – спросил он наконец.

– Все хотят рассказать что-то личное, – сказал Назир. – Главное – найти того, кто готов выслушать.

Робот сделал еще один глоток и наклонил голову. Назир подумал, что так он имитирует задумчивость. Робот молчал.

– Боюсь, что бы ты ни сделал, это будет иметь последствия для моего города. Законов здесь, в Неоме, немного, но порядок был всегда.

– «Порядок»… – с ноткой иронии повторил робот. – В этом слове не больше правды, чем в сказках про пиратов. Знаете, на Титане я навестил Черную Ниррти. Так вот, порядка у нее меньше, зато честности больше.

– Я ничего не знаю о Титане. Но я чую беду, когда она входит в город.

– Как вы сказали, я не нарушил ни одного закона. Учитывая, что их тут и так немного, чем заняты полицейские? Штрафы раздают за неправильный выброс мусора?

– Порой и так.

– Может, вы и правы. Я нарушаю порядок. Но я так создан, и в моих умыслах нет ничего дурного.

– Ты говоришь, что не можешь изменить свою природу. Что тебя создали только для того, чтобы разрушать все вокруг?

– Так и было, – ответил робот. – Вы правда думаете, что понимаете, о чем говорите? Разве у нас нет глаз? Разве у нас нет рук? Разве нас не выращивали и не убивали? Если вы отравите нас, разве мы не умрем? Вы все вспоминаете Шейлока. Но люди, Назир, всегда забывают суть его речи. Если вы причините нам зло, разве мы не отомстим? Вот главный его вопрос. Шейлок понимал природу насилия