Мысль о пытках в камерах его ещё более сумасшедшего руководства не прельщала, но изменить это Артур никак не мог. Поэтому просто снял и протёр очки, как делал всегда, когда хотел уйти от темы.

– А я вот думаю, – сказал Григорьев, – что вы не хотите нас пытать вовсе не поэтому, Зоам.

– Зоам Ват! – повысил на мгновение голос «хозяин». – У нас имя состоит из двух слов, и, говоря только одно из них, вы ставите меня в положение раба. В следующий раз, Владимирович, я вам подобного не прощу.

– Надо же, никогда бы не подумал! – усмехнулся Артур. И правда, так легко его вывести из себя, всего лишь неправильно назвав имя.

– Впредь думайте, – отрезал Зоам. Теперь думать о нём, таким образом сокращая имя, было даже приятно. – Так что вы имеете ввиду, Пётр?

– О, я думаю, уважаемый Зоам Ват, – сказал Пётр, выделяя ударением слово «Ват», – что вы сильно заблуждаетесь насчёт нас как расы только потому, что сильно заблуждаетесь в себе.

– Это как понимать? – капитан вскинул брови.

– Помните, вы говорили, что мы слишком близки к вам? – спросил Григорьев. Да, да, Артур осознал, что только что сам вспоминал то же самое. – Так вот, я проанализировал ваше поведение и понял, что и вы близки к нам. Вы, уважаемый Зоам Ват Лур, являетесь носителем гена эмпатии несравненно более развитого, чем у большинства Несогласных рас, и, скорее всего, более развитого, чем в среднем у вашей расы.

– Нелепейшая и полнейшая чушь, уважаемый Пётр Владимирович Григорьев! – засмеялся «уважаемый Зоам Ват Лур», в ответ использовав сложное русское имя-отчество. – Однако ваша попытка опустить меня на уровень вашей слабости меня позабавила. Благодарю!

Он смеялся какое-то время, а Пётр лишь улыбался в ответ. Артур задумался. А ведь Григорьев прав. Действительно, поведение Зоама Ват было не таким, как у его подчинённых. Он стал… мягче. Может, сказались годы на Земле? Или и правда он – продукт тысячелетней эволюции? Григорьев что-то знает, он явно всё не только что придумал. Любопытно!

Дверь открылась, и в неё вошёл тот самый тактик, с которым Артур боролся на Конкордии, тот самый, что, хвала небесам, «потерял» ноутбук Шмидта. Да, за такое по законам Несогласных его бы ждало суровое наказание, если не смерть. Но «тактик» провернул хитрую аферу и вытащил капитана из тюрьмы, что, несомненно, сыграло в его пользу на «средневековом» суде.

– Капитан, срочно требуется ваше присутствие в рубке! – склонился он почти на девяносто градусов.

– Подождите меня тут, не стесняйтесь пить и разговаривать, я скоро вернусь. – Зоам Ват Лур усмехнулся напоследок и вышел.

* * *

Понимая, что тут всё записывается, Артур ни слова не сказал Петру, если не считать вопросов о самочувствии и общих фраз вроде «Я скучаю по дому». Григорьев тоже был немногословен и насвистывал какую-то неизвестную Уайту мелодию. Зоама не было около часа, и Артур обдумывал слова Петра. Да уж, неужели это правда? Если эволюционировал… Лур, то, возможно, все З’уул не безнадёжны и, может, через сотню тысяч лет изменятся к лучшему сами собой?

Зоам вернулся обескураженным. Он сел, плеснул себе полный бокал вина и залпом выпил.

– Мы нашли ваш коллапсатор, Уайт, – сказал он. – А уж если быть откровенным, то наткнулись на него совершенно случайно. Представляете, это такой экран, размером с десяток световых лет, если не больше. И он стабилен. Остаётся только гадать, что же там внутри.

Зоам Ват Лур внимательно посмотрел ему в глаза, и Артур понял, что выдал себя неосторожной радостью. Да и чёрт с ним! Уайт улыбнулся. Да, это был коллапсатор, и там, внутри экрана, заморожен во времени флот З’уул, которого им больше не найти никогда. А остатки кораблей, встреченные ими ранее, – видимо, попавшие в засаду эскадры, прибывшие на место встречи с опозданием и вместо армады нашедшие погибель от флотилий Согласия.

– Да, вижу, вы ждали этого. – Зоам Ват Лур налил ещё вина и снова выпил. – Признаю, ваш Шмидт меня удивил. Надо было, оказывается, заставить его убить себя, а не Прайса. Хорошо, что тактик в итоге убил учёного. Плохо, что слишком поздно.

Шмидт мёртв? Артур удивлённо снял очки… Неожиданно печально.

– Да, вы, сволочи, нас сделали. Но есть ещё море планет, захваченных нами, и прилетят другие флоты. И мы проследуем туда, к окраинам Галактики, чтобы встретить второй, третий флот. И мы всё равно победим. Я предупрежу их о риске, они больше не соберутся вместе, это было одноразовое оружие.

– Вам лететь тысячу лет, хватит ли у вашего корабля энергии? Продержитесь ли вы так долго в стазисе? – с показной заботой в голосе уточнил профессор.

– А вот тут, дорогой мой Артур Уайт, – улыбнулся Зоам, – вы мне и поможете. Видите ли, помимо коллапсатора, здесь нас ожидал другой сюрприз. А конкретно – корабль вашего Согласия. Всего один, но, увы, он может разнести нас на молекулы. И, угадайте, кто же связался с нами? – он сделал паузу, чтобы налить и выпить ещё. – Ваш старинный друг, генерал Джулиани!

– Сэмюэл? – не удержался Пётр.

– Да, да, именно! Он потребовал, чтобы мы выдали вас, и тогда нас отпустят. Какая доброта. И мы им выдадим… вас. А потом они уничтожат корабль, уверенные, что везут домой спасённых Артура Уайта и Петра Григорьева, но только это будем мы с тактиком. Мы их убьём, захватим корабль и отправимся… восвояси. Их корабль гораздо быстрее нашего, путь до окраины Галактики займёт лет сто, а не тысячу. Так что спасибо вам… за лица.

Артур всё понял. Умно… и обидно до чёртиков. Как же так? Неужели их убьют свои же? Неужели З’уул угонят мощный корабль Согласия, уничтожив Джулиани и ещё кучу людей? Печальнейшая перспектива…

* * *

Они с Петром остались на корабле вдвоём. Это стало понятно, когда они осознали, что все двери, кроме рубки, открыты. Но отсюда никак нельзя было связаться с кораблём Джулиани. Они прошли по судну взад и вперёд несколько раз, и никого не нашли. Ни души. Не было офицеров и солдат. Не было слуг и тех наложниц, которых иногда приглашал на их посиделки капитан. Ужасно и тягостно. В отсеке, который мог бы считаться отсеком спасательных капсул, не осталось ни одной таковой. Видимо, весь экипаж сбежал, бросив их на