Тихий, незаметный Йорген с вежливой улыбкой. Тот, кто дарил Эльде сережки, говорил ей сладкие слова, он же убивай девушек и отрезал им уши.

Невольно отшатнулась, прижавшись спиной к шершавой коре вяза. Сердце колотилось, как птица в клетке. Как глупо я себя выдала. Надо бежать сейчас же. Найти стражу. Или сделать вид, что не поняла? Но что можно успеть? Как долго я смогу бежать, прежде чем встречу кого-нибудь толкового?

Реально ли найти Эшфорда?

Йорген привстал с земли с кошачьей грацией, сократил расстояние между нами на три шага.

- Ох, Теяна-травница, что же ты так невовремя решила по парку погулять? – голос его был сладким, приторным. Но на лице царила какая-то неправильная радость. Словно он и счастлив отчасти быть обнаруженным.

Больной засранец!

Как я раньше одно с другим не сложила?

Мне же его лицо никогда не нравилось.

А маньяк-то времени даром не терял.

Духи вокруг него взметнулись, как стая испуганных птиц, их безмолвные крики стали еще отчаяннее. Они бросились ко мне, пытаясь заслонить, оттолкнуть, но были лишь призраками, неспособными вмешаться.

- Ты здесь с Эльдой, - попытавшись прикрыться женским обаянием, улыбкой, наигранным расположением, я тем не менее старалась не открывать ему тыл и заодно выяснить, как дела с Эльдой. Не опоздала ли я?

- Ах, Теяна. – Разочарованно вздохнул помощник архивариуса, потирая руки. – Ну, не будем же мы играть в эти игры?

- Что ты с Эльдой сделал?

- Зачем же мне что-то делать с возлюбленной моей?

Он сделал шаг ко мне. Я один в сторону, прикидывая заранее путь, куда бежать и сколько секунд у меня будет форы. Парк, как назло, был безлюден и тих.

- Лучше подумай, что я с тобой сделаю, - игриво сказал уверенный в своем превосходстве Йорген.- Ну-ну, не дрожи.

Он понял за страх мое нетерпение.

- Думаешь, мое исчезновение Эльду порадует?

– Хорошо, что друг друга поняли. Не нужна такая подруга Эльде! – прошипел мужчина, и в его глазах было что-то нечеловеческое. Холодный, расчетливый ужас смешался с дикой яростью.

Плохая из меня актриса все-таки. Мы оба все друг о друге поняли.

И это означало конец для его забав. Или... конец для меня. Что более вероятно, учитывая мое бессилие сейчас.

Инстинкт сработал раньше мысли. Я рванулась назад, в чащу, спотыкаясь о корни. Хлестали ветки по лицу, цеплялись за платье. За спиной – тяжелый, быстрый топот.

Йорген был невероятно быстр и силен для своего щуплого вида. Как паук, бросившийся на дрожащую в паутине муху.

– Стой! Да, куда же ты?

Его крик был близко. Слишком близко.

Длинные ноги покрывали расстояние между нами с пугающей скоростью. Он больше не кричал, стараясь не поднимать лишнего шума. А вот я должна была бы визжать на всякий случай. Вдруг услышат? Да нервы сковали горло.

Парк будто был его средой. Подобно хищному зверю в родных угодьях он будто знал каждую кочку, меж деревьев скользил точно тень. Мне бы так бегать, как он.

Я не оглядывалась. Только бежала. Легкие горели, ноги подкашивались.

Аллея! Где аллея?! Если выбежать на людную дорожку...

Но кусты сомкнулись вокруг, как стены тюрьмы. Я сбилась с пути в панике. Сумерки сгущались, превращая парк в лабиринт теней.

Внезапно зелень разошлась, явив моему взору открытое пространство - маленькую лужайку перед полуразрушенной каменной беседкой.

Шанс!

Бросилась к ней, надеясь спрятаться, перевести дух.

Тяжелая рука вцепилась мне в плечо, резко дернула назад.

Я вскрикнула, потеряв равновесие, и упала на колени. Больно ударилась локтем. Перед глазами замелькали искры.

Йорген стоял надо мной, дыша тяжело и прерывисто. В руке он сжимал большой, неровный булыжник, подобранный с земли. Его глаза, огромные и безумные на бледном лице, сверлили меня.

– Ну, ты и прыткая. Не следовало тебе это видеть, – прошипел мужчина.

В его голосе не было сожаления. Только холодная, хищная решимость.

Прижав к моей спине руку, он распластал меня на земле и сел верхом, добавив:

– Ты ничего мне не испортишь!

Йорген занес камень.

Мерцающие духи убитых девушек слетелись ко мне, пытаясь закрыть своими невесомыми телами, их лица были искажены ужасом и отчаянием. Я увидела в их глазах отражение собственной смерти. Попыталась отползти, поднять руку в бесполезной защите, вскрикнуть.

Мир взорвался ослепительной, оглушающей болью где-то в виске.

Грохот. Треск. Невыносимая белизна, сменившаяся густой, бархатистой чернотой.

Последнее, что я успела осознать – это безмолвный, ледяной вой духов вокруг меня и тяжелый запах земли.

– Что же он со мной сделает?

Глава 36

Эшфорд

Что, черт возьми, не так с женщинами?

Вопрос вертелся в голове, как назойливая оса, отравляя утренний кофе и отчет Брандту о вчерашней поимке очередного превращенного в чудовище. Солнечный луч бил в пыльное окно кабинета, высвечивая кружащиеся пылинки – такие же беспорядочные, как мои мысли.

Я сидел за столом, стиснув пергамент с рапортом, но видел не строчки, а ее.

Тею.

Ее взгляд перед тем, как я ушел из хижины тем утром. Не теплый, не смущенный, не благодарный.

Отстраненный. Колючий. Как будто я был не тем, с кем она провела ночь, а назойливым посетителем, задержавшимся не к месту.

«Я ж ей что плохого сделал?» – мысль ударила с новой силой. – «Спас ее, спас от смерти. Не выдал Ордену, хотя мог бы – и должен был! Провел ночь. Отличную ночь. Разве это было плохо?»

В памяти всплыли женские стоны. Ее горячая кожа под моими пальцами. Ее губы, жадно отвечавшие на мои поцелуи.

Нет, плохо не было.

Это было потрясающе.

Мы же оба взрослые люди. Вроде вместе мы как проснулись, во всем сошлись. Об одном думали, об одном говорили. Завтракали. Говорили о деле – серьезно, по-взрослому. Казалось, между нами возникло что-то большее, чем просто страсть или взаимовыручка. Какое-то понимание. Доверие, черт возьми!

Может, надо было заглянуть к ней пораньше? На второй день? Притащить букет цветов, как какой-нибудь балованной аристократке?

Мысль показалась нелепой.

Я не мальчишка, чтобы ухаживать с рифмованными строчками.

Да и зачем?

Да что она вообще от меня ждет? Объяснений в любви? Серенад под окном? Клятв верности? Брачного кольца?

Я же ясно дал понять – не создан я для семейных гнезд.

Моя жизнь – дорога, опасность, кровь. И рядом с этим ведьме не место.

Разве это не очевидно? Разве она сама не понимает, что каждая минута, проведенная рядом