— Жив, — хрипло констатировал Горман, глядя на человека. — Кто бы он ни был.

— Келлен? — я подошел к молодому инквизитору.

— Порез… но кость цела, — ответил он, пытаясь улыбнуться. — Повезло. Если б коготь зашел глубже…

— Молодец, что заметил амулет, — сказал я искренне.

Его чутье спасло нас.

- Кто он? – хрипло спросил Келлен, пытаясь перевязать грудь куском оторванного рукава.

- Не знаю, – ответил Горман, осторожно ощупывая свою лодыжку. – Впервые вижу. Похож на крестьянина. Может, из пропавших неделю назад?

— Горман, как нога? – спросил я.

— Не сломана, но наступать пока больно, – проворчал инквизитор.

Он, кряхтя, снял с себя свой плащ.

— Прикройте его, — буркнул Горман. — Нагота – не самое страшное, что с ним сегодня случалось, но все же.

Мы осторожно накрыли бесчувственного мужчину плащом.

- Вы - дуйте в замок. Ему, – кивнул ня а пострадавшего, – нужен лекарь и… объяснения. И себя подлатайте.

- А ты? – переспросил Келлен, его взгляд был пронзительным.

Я знал, как выгляжу.

Он окинул меня насмешливым взглядом сквозь боль.

— Ты, друг, похож на болотного тролля после кутежа. Весь в грязи и крови. Тебе бы… освежиться.

Парень был прав. Я был покрыт липкой смесью грязи, дождевой воды, собственной крови и бог весть чего еще с того чудовища. Запах стоял отвратительный. В замке меня ждал долгий допрос спасенного, бумаги, отчет Брандту…

Нужно было прийти в себя заранее. И еще остыть. Не то морду набью этому славному командору.

Образ Теи снова всплыл перед глазами. Ее дом был не так далеко отсюда. Предупредить ее, чтобы не ходила по лесу одна…

Сейчас? Нет. В таком виде? Она надо мной только посмеётся. Я выглядел и пах как вышедший из могилы. Да и силы были на исходе.

— Да, — я вздохнул, ощущая каждую царапину и синяк. — Мне нужно к реке. Очиститься. Доберитесь до замка – доложите Брандту. Я приду чуть позже.

Они кивнули. Горман осторожно поднял спасенного мужчину, перекинув его руку через плечо, кряхтя.

Ну, вообще-то на сегодня это уже второе их дело.

Келлен поддержал спасенного с другой стороны. Они медленно, шаг за шагом, двинулись в сторону города, растворяясь в дали.

Я остался один у поваленного вяза, рядом с местом, где еще недавно бушевала нечеловеская ярость. Дождь стих. Тишина леса, нарушенная боем, снова сомкнулась над этим местом, но теперь она казалась обманчивой. Хрупкой.

Тея…

Тревога за нее снова сжала сердце, острее боли от ран. Эта ее оторванность от города была невыносима. Завтра. Обязательно завтра найду ее. Предупрежу. Мысль о том, чтобы увидеть ее, вызвала странное тепло внутри, тут же подавленное привычным холодом сомнения.

Нелепо. Инквизитор и травница?

Я же скоро уеду.

Я повернулся и пошел прочь от поля боя к знакомому изгибу реки. Вода. Холодная, чистая вода. Она смоет грязь, кровь, запах смерти и эту назойливую, пугающую нежность в сердце. Хотя бы на время.

Глава 29

Теяна

Воздух в лесу после полуденного ливня был густым и пьянящим, пропитанным запахом влажной земли, хвои и чего-то неуловимо сладкого – может, цветущего где-то в чаще дикого жасмина. Я шла по знакомой, петляющей тропинке, корзина, доверху наполненная свежесобранным зверобоем, тысячелистником и пучками мяты с еще не обсохшими от дождя листьями, приятно оттягивала локоть. Возвращалась в свой дом на опушке, наслаждаясь летними звуками леса: жужжанием пчел, шумом листвы, перебранкой соек в кронах.

Утром непогодилось, хмурое небо отражало мою тоску. Не люблю дожди. Всегда что-то случается. Вот и старая Герда, вырастившая меня, тихо умерла в своей постели в такую дождливую погоду. Может и позвала, да я не услышала. Тревога скопилась в моем сердце, как будто впереди ничего хорошего меня уже не ожидает.

Почему из всех людей Эшфорд Блэкторн коснулся моего сердца? Лес молчал. Он не знал ответа на извечный вопрос. Кого мы выбираем любить? Любовь ли это?

Тропинка, петляя меж могучих стволов, вывела меня к знакомому повороту, за которым всегда открывался вид на реку. Шум воды, сначала едва различимый, нарастал с каждым шагом – не бурный грохот порога, а мощный, ровный гул полноводного потока, несущего свои воды к далекому морю.

Невдалеке там, где река образовывала широкий, спокойный омут, окруженный плакучими ивами, в воде был мужчина. Совершенно голый мужчина.

Солнечные лучи, пробившись сквозь тучи, упали на водную гладь, выхватывая рельеф мощных плеч и спины. Каждая капля, скатывающаяся по напряженным мышцам, искрилась, как серебро.

Мужчина окунулся с головой, и когда вынырнул, встряхнув темными волосами, рассыпав алмазные брызги, дыхание мое перехватило.

Запретная красота. Дикая, первозданная, лишенная стыда. Сердце колотилось где-то в горле, кровь прилила к щекам.

«Просто красивый вид», – сурово внушала себе рассудочная часть меня, та, что помнила о приличиях и опасности.

Он не видит. Никто не узнает.

Правильнее было бы уйти, но тело не слушалось. Оно застыло, завороженное этой картиной силы и неожиданной грации движений.

Мужчина провел руками по лицу, смахнув воду, и этот простой жест, исполненный бессознательной уверенности, заставил что-то теплое и непослушное сжаться у меня внутри.

«Глупость, Теяна. Чистейшая глупость».

И в этот миг он повернулся.

Ледяной вал страха смешался с приливом жгучего стыда и ударил по ногам так, что я едва удержалась, впиваясь пальцами в шероховатую кору дуба.

Эшфорд.

Опять он! Украл мой покой, ворвался в мой тихий мир, все в нем перевернул. А потом взял и оказался инквизитором. Запретный плод всегда манит того сильнее. И все же страх побеждал все несбывшиеся желания.

Я не позволю себе сойти с пути. Сейчас просто возьму и уйду. Ноги мои не слушались веления рассудка. Я не заметила, как сделала шаг вперед, выйдя из тени папоротника. Сухая веточка хрустнула у меня под ногой с предательской громкостью.

Мужчина мгновенно повернул голову. Взгляд, острый, как клинок, даже сквозь расстояние, нашел меня мгновенно. Но вместо привычной настороженности или холодной оценки на его лице расплылась широкая, бесстыдная улыбка.

Улыбка, которая осветила его обыкновенно суровые черты, сделала его молодым и беззаботным. Это было так непохоже на Эшфорда, которого я знала.

– Выходи, Теяна, я тебя вижу, – его голос, обычно режущий слух металлической твердостью, звучал тепло, бархатисто, с игривыми нотками.

Инквизитор сделал несколько шагов по воде в мою сторону, и каждая мышца на