– Значит, пара недель, – задумчиво произнес Влад. – Достаточно, чтобы во всем разобраться.

Арина нервно рассмеялась.

– Он такой, да. Ему нужно было самое лучшее, потому что он считал себя лучшим. И мама всегда так говорила.

– Он много путешествовал?

Филин посмотрел на Рудковского с нескрываемым удивлением, словно не ожидал, что этот человек способен говорить с кем-то настолько спокойно и мягко.

– Бывало, да, – кивнула Арина. – Уезжал куда-нибудь с компаниями или один. Мать говорила, что нечего сидеть дома, смотреть в стенку. А он, получается, путешествовал… к вам.

Она пыталась взять себя в руки, но озноб возвращался и тело становилось непослушным и чужим. “Мой брат серийный убийца”, – то и дело скользило в голове. Вот и ответ на все загадки. Теперь понятно, почему он задержался в Турьевске – потому что увидел сестру вместе с Владом.

– Он ведь умер, – продолжала Арина. – Его убили. Почему не возвращаются хорошие люди, а всякая мразь – пожалуйста? Почему вот так?

Влад вздохнул. Приобнял Арину за плечи, и тепло, которое шло от его худого жилистого тела, принесло крохотное облегчение – отступил озноб, стало легче дышать.

– Поэтому его и нет в базах ДНК. А я ведь говорила! Я это сразу поняла, – в носу защипало, и Арина опустила голову. – Окопченко был прав, мы чувствуем своих…

– Теперь-то он тем более появится, – ухмылка Рудковского была довольной и сытой. – Родная сестра в этом мире обрела Тень. Редчайшую, удивительную Тень. Сделала то, чего не смог сделать он.

Филин понимающе кивнул. Его рука на плечах Арины казалась доспехами, что закрывают от всех угроз мира.

– Газета выходит завтра утром, – сказал Влад. – Главное, чтобы он никого не убил до этого.

***

Рудковский кому-то позвонил, и вскоре неприметный молодой человек в серой футболке и мятых джинсах принес ему непрозрачный полиэтиленовый пакет. Рудковский протянул его Арине и произнес:

– Успокоительное. Таблетку под язык, и станет легче. Сонливости не вызывает.

Арина достала маленькую зеленую коробочку и призналась:

– Хотела бы я заснуть и проснуться дома. И чтобы ничего этого не случилось.

У Филина душа разрывалась от искреннего сочувствия. Жизнь Арины перевернулась, когда она попала в другой мир, и раскололась на части, когда она узнала, что ее брат оказался серийным убийцей. Павел Осипов не был букетом добродетелей, судя по тому, что Арина рассказывала о нем, но увидеть его лицо на фотороботе – это было слишком.

– Надо будет брать его живым, – сказал Рудковский. – И спросить, как он научился ходить между мирами. Тогда вы и вернетесь.

Влад вдруг понял, что не хочет этого. Да, Арине будет намного лучше в ее мире, в ее доме – но он не хотел, чтобы она уходила. Отгонял от себя мысли об этом, сердился, понимая: надо сделать так, как будет лучше для нее.

“Но как же я?”

“А ты уже привык терять тех, кто стал тебе дорог, – откликнулся внутренний голос. – Птицелов забрал у тебя Лизу. Мама умерла. Так что это будет всего лишь еще один элемент в череде твоих потерь. Ничего нового”.

– Интересно, зачем ему мефедрон, – задумчиво сказал Влад, пытаясь отстраниться от темных мыслей. Рудковский пожал плечами.

– Важное влечение. Часть жизни до смерти, – он вдруг усмехнулся и признался: – Честно говоря, в голове не укладывается. Какая же безнаказанность! Ты точно знаешь, что никто и никогда тебя не поймает. Просто потому, что ты скроешься в другом мире.

– Что потом бывает с заложными? – спросила Арина.

Филины одиночки. Даже в семье, в выбранной паре. Влад напомнил себе, что такова его суть, что ему станет легче, если Арина вернется домой – и не поверил ни единому слову.

– Заложные это сильный энергетический оттиск, – с видом лектора за кафедрой объяснил Рудковский. – У них есть подобие плоти и разума. Чем дольше они ходят неупокоенными, тем сильнее разложение. Вампиры, гули – это все о них. Постепенно они становятся призраками.

– Как их упокоить? – поинтересовалась Арина. – Серебряные пули, кол в грудь… как?

Она вдруг сделалась очень уверенной и решительной. Смотрела так, словно прямо сейчас готова была собственноручно развоплотить заложного.

– Оставьте это профессионалам, – по губам Рудковского скользнула сытая варанья ухмылка, и лицо Арины нервно дрогнуло.

– Павел был тот еще гад, – призналась она. – Балованная сволота, которой передули в жопу. Он всегда… – она замялась, подбирая нужное слово. – Всегда играл людьми.

– Я понимаю ваши чувства, – кивнул Рудковский. – Осталось совсем немного, мы скоро его возьмем. Он не сможет не выйти на вас после статьи.

Он поднялся со скамьи, пожал Филину руку и неспешно пошел в сторону парковки. Арина устало смотрела ему вслед.

– Он прав, – негромко сказал Филин. – Скоро все закончится. Знаешь, я хотел бы, чтоб ты осталась.

Арина обернулась. Взглянула так, словно не совсем понимала, что Филин имеет в виду.

Раньше ему было намного проще. Влад любил женщин, но не допускал их к настоящему себе, выбирая таких же любительниц легких необременительных отношений. А теперь он словно столкнулся со своей сутью и не знал, что с ней делать.

– Здесь, в этом мире, – произнес Филин, чувствуя, что выглядит полным дураком. Сычев, например, сейчас говорил бы, не умолкая, и каждое его слово попадало бы в цель. – Со мной. Будем работать вместе, жить вместе… – он усмехнулся и признался: – Мне нравится, что ты в моей квартире. Рядом. Это как-то правильно, что ли.

Арина была рядом. Смотрела на него так, словно наконец-то услышала что-то очень важное, что-то, способное изменить всю ее жизнь – и Филин вдруг понял, что теряет ее. Сейчас, в эту минуту, пока она еще рядом – теряет и не сможет вернуть уже никогда.

Он сощурился, сделавшись беспомощным совенком в подвале серийного убийцы. Солнечный день, наполненный зрелыми красками уходящего лета, отступил и померк.

Еще ничего не случилось – но предчувствие беды и потери подошло и опустило на плечи Филина холодные ладони.

“Пусть это буду я, – подумал он, сам не зная, к кому обращается. – Пусть если что-то и случится, то со мной, а не с ней”.

Когда-то он пытался так же вымолить другого человека – и не смог. Ощущение безнадежности накрывало с головой, твердило: ты не справишься. Ничего у тебя не выйдет. Зверогон пощадил тебя потому, что его сестра оказалась рядом, но больше это не повторится.

– Я останусь, – сказала Арина, и ее голос заставил отступить темные чары. Не прогнал их до конца – но вынудил сделать несколько шагов в сторону. – Влад, мы… Давай мы об этом поговорим, когда все закончится. Ладно?