Макс грустно вздохнул — начинающаяся сказка лопнула, как мыльный пузырь, уступив место суровой реальности. Артефактор увидел посетителя, расплылся в улыбке, указал на телефон и сокрушенно пожал плечами. Максим понимающе кивнул и пошел рассматривать новинки в ожидании, пока хозяин закончит несомненно важную беседу.

Ждать пришлось недолго: артефактор отчитывал какого-то поставщика за срыв поступления важной и нужной нити из шелка стальных пауков. По всякой дряни с Изнанки можно было составлять отдельный бестиарий: на первый взгляд необитаемая, она таила в себе не меньше разнообразной растущей, ползающей и кусающейся дичи, чем Иномирье с Сопряжениями вместе взятые. Калибром пожиже, но количеством побольше.

— Максик! — Алексей Сергеевич обрадовался ему, как родному, что в целом было почти правдой, Максим успел натаскать ему столько редкого материала для создания артефактов, да еще и по такой низкой цене, что и так неплохие дела у старичка резко пошли в гору. — Проходи! Чем порадуешь? Что-то конкретное нужно или заказ разместить?

Макс молча выложил на прилавок пострадавшую броню:

— Починить надо, Алексей Сергеевич. А то я привык уже к твоей броньке, без нее как голый.

Лицо артефактора резко посерьезнело, он подхватил куртку и отрезанный рукав, внимательно осмотрел дыру в боку (место среза), вывернул шов, проверил нанесенные изнутри руны.

— Это тебя кто так? — поинтересовался старик, закончив с первичным осмотром. — Рука на месте, как я вижу, но, судя по повреждениям, так было не всегда.

— Бандитская пуля, — пошутил Максим без улыбки. — Есть в Сигиле такой тип, Саймон Джекил, точнее, был. Вот он и постарался.

— Ты Жнеца ухлопал⁈ — выпучил глаза артефактор.

— Ну и вы туда же, — с досадой ответил Макс. — Что вы, что Харитон, что этот хрен из Сигиля — все надуваетесь одинаково. Ну Жнец и Жнец, недооценил меня Жнец, а я его переоценил. Вот он и кончился и больше жать не будет.

— Эт-то я скажу тебе, всем новостям новость! — отозвался Алексей Сергеевич, придя в себя. — Готовь карманы к потоку благодарностей! Ты не представляешь, скольким людям эта гнида жизнь испортила, находясь в правовом поле причем. А сколькие знают, что он их друзей и родных прикончил, а доказать не могут. Тут на сотни счет идет, не на десятки даже… Как вообще вас угораздило схлестнуться?

— Я тут, Алексей Сергеевич, не очень уверен, что можно говорить, а что нет, — повинился Максим, видя нешуточный интерес в глазах старика, — не закончилось еще расследование, могу только сказать, что «фас!» ему сказали кто-то из руководства.

— Говнюки, — коротко резюмировал артефактор, поражая Максима необычайной краткостью: обычно он ругался цветастее. — Приходи послезавтра, восстановлю куртку. А вообще подумай вот над чем: ты ж как-то ракоров промышляешь, я так понимаю?

Макс кивнул, трудно спорить с человеком, которому сам сбываешь трофеи.

— Вот его шкуру с спины и принеси. И кости тазовые. И самое главное — позвоночный столб. Я тебе такую броньку заделаю — закачаешься! И защита на уровне, и самовосстановление. Красота будет! — артефактор аж зажмурился от удовольствия.

— С защитой я понял, а самовосстановление как? — парень слышал про подобные артефакты, но вживую ни разу не видел.

— Ритуалом Переноса Свойств, — Алексей Сергеевич сверкнул глазами. — У ракора из позвоночника это идет, да и не только у него. Мне, конечно, не жалко тебе броню ремонтировать, но что-то мне подсказывает, что после Лавового Жнеца на тебя всякие чудики часто прыгать будут. Что поделать? У него было много ненавистников, но и фанатов, а также соперников — не перечесть! Длинная жизнь способствует накоплению, знаешь ли. Кто-то плодит обиды, кто-то знания, кто-то деньги, а враги и друзья плодятся в основном самостоятельно, согласно твоему жизненному пути.

— Тьфу на вас, Алексей Сергеевич, накаркаете, — ответил Максим, — был бы верующим — перекрестился бы! Я скоро на Мастера сдавать буду, надеюсь, всякую шушеру это отсечет.

— Мастер? Это хорошо! — артефактор тем временем наложил какой-то конструкт на куртку, достал большую деревянную доску с рунным орнаментом и скинул броню на нее, щелчок пальцев — и доска с курткой пропали с прилавка.

— Алексей Сергеевич, я еще вот что хотел узнать, вы из моих знакомых самый осведомленный… — начал Максим. Артефактор явно развеселился.

— Ты хочешь сказать — самый болтливый и любящий посплетничать? — захихикал он. — Ну спрашивай, если есть вопросы. Я и в самом деле люблю быть в курсе событий, а как это делать иначе, чем общаться?

— У всех свои погремушки, — философски ответил Макс, а потом спросил: — Не помните десяток лет назад крупный скандал в европейском отделении Сигиля? Там еще стычка произошла между руководителем боевого крыла и одной женщиной…

— Ааааа! Снежная Амазонка София ЛеБлан, которая разнесла в пух и прах Хавьера де Брюсси, сверкая сиськами на глазах у всего Саммита в Вене по вопросам африканской экспансии? Конечно, помню! — возбужденно перебил его артефактор. — Скандал был жуткий! Я Хавьера сам не знал, но, по слухам, он был не только отличным боевиком, но и весьма патриархальным и авторитарным типом. Один только состав европейского боевого крыла на тот момент явно показывал его позицию: ноль лекарей, процентов пять магов поддержки и остальные девяносто пять — боевики. И ноль женщин как в командном составе, так и среди пехоты. Ну ты понял, как на это смотрело европейское сообщество уже тогда. А потому Сигиль старался выровнять состав, госпожа ЛеБлан как раз из таких кадров. Появилась в разгар противостояния с сектантами в Вене, тогда народу погибло просто тьма, сектанты умудрились привезти в центр Европы десант каких-то африканских дикарей, сотню, не меньше, накачанных силой с жертвоприношений, что твои бурдюки. Тогда-то и появилась София, в одиночку положив две трети этого сброда, пока официальный Сигиль чесал задницу, договаривался о взаимодействии с официальными же структурами и другими кланами и мобилизовывал свои отряды. Гражданских тогда погибло огромное количество. Впоследствии Софию чуть ли не наградили за устроенный беспредел, так как в ином случае прогнозировали куда большее количество жертв. Ну и Сигиль на такой волне пропихнули ее заместителем к Хавьеру, чего тот, естественно, не оценил. И попытался подмять под себя, вначале грубовато-административно, а позже брутально-доминантно, за что и помер.

Алексей