– Вечером ее не было. Я утром пошла собаку выгуливать, и здрасьте, она лежит. Собака у меня, как Гитлер, в четыре утра будит. Вот мы в четыре и вышли, Герда со страху аж обоссалась.

Филин понимающе кивнул.

– Это вы позвонили в полицию? – спросил он. Свидетельница отрицательно покачала головой и скрылась в квартире. Неопрятный старик в расстегнутой клетчатой рубашке поверх грязной серой майке, который сидел на скамейке и с интересом наблюдал за происходящим, произнес:

– Я позвонил. Но не в полицию, а в управляйку. Хрен ли тут на газоне этой тухлятине лежать? Газон еще моя бабка засаживала.

“Сорняками, похоже”, – подумала Арина. Белла посмотрела очень выразительно.

– Не подумали, что это чья-то Тень?

Старик неопределенно пожал плечами.

– Я таких Теней сроду не видал.

– Как будто она ему не пригодилась, – задумчиво произнес Филин. – Словно он для чего-то взял Тень, но не смог использовать. И выбросил, потому что она больше не нужна, и с ней незачем церемониться.

Он нахмурился и Арине показалось, что Филин сейчас не здесь, в дворе старого дома – его унесло куда-то очень далеко, в темные глубины, где он когда-то встречался с похожим делом.

Наверно, в Новгороде, в две тысячи третьем.

– Он ее не мог сюда принести просто на руках, – продолжал Филин. – Значит, привез – снимаем записи с камер, ищем машину, которая сюда ночью заехала и вы…

– Да ну на что вам камеры, какие камеры? – бабка, которая вымелась из подъезда, была похожа на городскую сумасшедшую в лохмотьях в три слоя. Все это было прикрыто сверху оранжевым жилетом с надписью “ООО Чистый город”. – Я все видела!

– Ну-ка, ну-ка, – Филин обернулся к ней. – Что видели?

– Я сплю-то плохо, – бабка вынула из кармана жилетки бутылочку, но прикладываться к ней при полиции не стала и убрала. – Машина как раз в половине второго въехала. А через несколько минут обратно убралась. Я еще подумала, перепутали что-то. Ну или закладки искали. Хотя закладки подольше ищут обычно.

Филин устало кивнул.

– Марка? Номер?

– Марку хрен ее кто знает. Не наша какая-то. А номер я запомнила: О315ТР 104.

Филин и Сычев переглянулись.

– Спасибо тебе, добрая женщина, – улыбнулся капитан, и бабка снова вынула бутылочку и отсалютовала ею полиции.

***

Номер принадлежал японскому седану пятнадцатого года; его хозяин, начинающий лысеть и пузеть в свои тридцать, сейчас сидел перед Филиным и трясся от страха. Арина заполняла толстенный опросник за соседним столом, отмечая сходства и различия своего мира с новым, и слушала, как он рассказывает:

– Третьего августа угнали. Я пошел в “Пивбанк” с девушкой. Вышел – нет машины. Ну я сразу в полицию, заявление приняли, но пока тишина.

“Третьего августа, – подумала Арина. – Как раз в день похорон Паши”.

Она очень удивилась, назвав брата сокращенным именем. Это было странно – Арина никогда, даже в мыслях не называла Павла Пашей, словно у него и быть не могло такого домашнего, простого имени, которое дадут дорогому и любимому.

– Во сколько это было? – Филин хмурился. Дело, которое вроде бы начало раскрываться, снова обернулось висяком.

– Мы приехали в шесть. Уехали в половине девятого, хорошо посидели. Ну, вернее, хотели уехать. Я вызвал девушке такси, потом… – хозяин седана вздохнул, уставился на Филина круглыми темными глазами, и Арина вдруг представила, что у него длинные уши, испуганно прижатые к спине. Заячьи.

– Я ничего не скрываю, – произнес он. – И моя машина… Я уже и не надеюсь, что вернут.

– Кто ваша Тень?

– Кролик.

Филин едва заметно улыбнулся. Арина опустила глаза к опроснику.

57. В каком году закончилась Вторая мировая война?

58. Есть ли в вашем мире космическая программа? Назовите ее основные достижения.

59. Перечислите не менее пяти книг классической русской литературы.

60. Назовите имя и должность действующего лидера вашей страны.

От вопросов веяло безумием. Страшной сказкой, в которую Арина с каждым шагом погружалась все глубже, словно в болото. Сказкой, в которой Филин режет руку, чтобы напоить русалку, потому что хотел что-то узнать у нее.

– Значит, не экзот, – улыбка Филина сделалась шире, и Арина понимала, что кролику повезло. – Не волнуйтесь, Сергей Александрович. План “Перехват” объявлен, машину вашу мы рано или поздно найдем, – он вынул из принтера несколько листков бумаги, протянул кролику. – Заявление на выплату компенсации.

– Это еще зачем? – в голосе хозяина седана появились нервные нотки.

– Затем, что ваша машина теперь вещдок. До окончания следствия будет находиться на спецстоянке следственного комитета. Назад вы ее получите только после полного завершения следствия и суда, – объяснил Филин. – На это могут уйти месяцы и годы. А по факту скажу, что вы свою машину потеряли. Для этого и компенсация.

С каждым словом глаза кролика становились все больше и круглее. Невидимые уши еще плотнее прижались к спине. Сергей взял листки и принялся торопливо заполнять их.

На колени вдруг впрыгнуло что-то тяжелое и мягкое. Арина посмотрела под стол, ничего не увидела, но тяжесть потопталась на ее ногах, улеглась поудобнее – теплая, урчащая, сонная тяжесть. Арина застыла, боясь дышать; воздух качнулся над ее ногами, проступило кошачье тельце шпротного окраса, мелькнули любопытные глаза на круглой откромленной мордочке и растаяли.

“Домовой, – подумала Арина. – Вернее, кот прайми”.

И, преодолевая липкий ледяной страх, провела рукой по воздуху и ощутила жесткую сухую шерсть. Невидимый кот замурчал и перевернулся на спину – вот он я, гладь, гладь меня полностью!

Глава 3

Забрав у Арины заполненный опросник, Влад некоторое время читал его и думал: почему ягуара не отвезли куда-нибудь на мусорный полигон, где место всему ненужному, а выбросили в одном из дворов? Да, улица Щорса мутное местечко, там и не такие дела творятся, но все-таки.

“Не выбросили, – подумал он, закрывая опросник и открывая на ноутбуке страницу со своим отчетом по Арине. – Не выбросили, а подбросили. Потому что этот дом на улице Щорса почему-то очень важен. Словно ягуара хотели показать кому-то и намекнуть: с тобой может случиться вот это”.

Он открыл переписку, отправил сообщение Сычеву с вопросом: есть ли на улице Щорса экзоты?

Арина по-прежнему тихо-тихо сидела в углу. Местный домовой развалился у нее на коленях, подставив пузло под поглаживание. Иногда из пустоты выглядывала довольная круглая физиономия, иногда Филин замечал толстый лоснящийся хвост – кот прайми был доволен до безобразия.

– Удивительно, – заметил Филин. – Они обычно ни к кому не идут вот так на ручки. Могут гладить хозяев, когда предчувствуют беду, могут душить. Но вот так