Себя Илья не мог видеть, но чувствовал, как иссохла и стянулась его собственная кожа, растрескались губы, пуская кровавые ручейки, седые волосы подобно войлоку спадали на плечи. Они стояли друг против друга на бескрайней пустоши, без единого следа цивилизации, десятки веков отрезали их от прихода мирных земледельцев и градостроителей, от науки и современных пресных сказок. Где-то, наверное, были другие пещеры, в которых люди поддерживали священный огонь, обгладывали мясо с костей, а из языков знали лишь боевой клич, похотливый стон и вопль ужаса.

Илья будто и сам позабыл все слова и имена. Рядом с ним теперь были монстры, покрытые густой шерстью, мхом или рыбьей чешуей, они не шли, а ползли, прыгали, скользили по земле и норовили прибиться к его ногам, как перепуганные звери. Вместо слов из их горла вырывались визги, поскуливания и хрипы.

Обезображенный старик тяжело наклонился и взял на руки большую ящерицу с шипастым плавником на спине, широкой пастью, полной зубов-игл, и знакомыми серыми глазами, осторожно погладил ее по чешуйчатой голове. Другие существа сгрудились рядом, приземистые, почти бесформенные из-за массы косматых волос или мха по всему телу, из которой виднелись горящие глаза и когти, похожие на крюки для мяса. Илья не разбирал их голосов, но улавливал все вибрации чувств и знал, что внутри они оставались его ребятами, всегда готовыми защитить и успокоить.

— Хотите остаться здесь навсегда? Вот такие, какими вас видели пращуры, не ведающие про красоту, цивилизованность и гуманность? — глухо произнесла мумия. — Или не потянете, запроситесь обратно к теплому дому, чистым простыням и телячьим нежностям? Да что же вы за нечисть-то после этого! Позор! А ты, ведьмак? Будешь любить их такими, возьмешь теперь свою водяницу в жены, или невмоготу тебе без людской личины?

— Мы здесь не останемся, — твердо ответил Илья, отпустил ящерку и выставил перед собой нож, закаленный кровью нежити. — И я их люблю такими, какие они есть! А ты не любишь никого, и отступать тебе некуда. Подойди ближе, и давай увидим, кто сильнее.

— Ты предлагаешь, чтобы я дралась с тобой? Как мужик?

— Как ведьма, — невозмутимо возразил Илья и шагнул вперед. Хафиза лишь покачала головой и вытянула из складок своего платья длинную тонкую шпильку.

— Смотри, ведьмак, яд, которым она пропитана, парализует и убивает за несколько минут, — сообщила она. — А как ты хотел? Что делать женщине в вашем проклятом мире, если не выкручиваться и не хитрить? Впрочем, ты, изувечивший трех безоружных девушек и убивший одну, это знаешь лучше других! Признайся, тебе ведь это доставило удовольствие?

— Да, я искренне рад, что уничтожил секту, которая разрушала семьи, поощряла насилие над другими женщинами и доводила людей до самоубийства. У этих девушек хватило ума и характера соорудить такую смертоносную машину, а наказывать их надо как глупых и слабых? Нет, Хафиза! И уж точно не тебе меня судить: на твоих руках крови куда больше!

«Не слушай ее, Велхо, она лишь пытается отвести тебе глаза, — донесся до него голос Накки, хотя ящерка даже не раскрыла пасть. — Нападай, а со спины мы тебя защитим».

Хафиза умолкла, нахмурилась и двинулась вперед скользящей походкой, стараясь обмануть Илью и нанести удар исподтишка. Он не намеревался проверять правдивость ее угрозы про яд — у него имелся один шанс, который нельзя было упустить. Некоторое время Илья уклонялся и выжидал, затем они стали наносить удары — но не по телу, а в воздух, вытягивая из противника силы невидимым магнитом. Перевеса долго не было ни на чьей стороне, у обоих шла кровь и сбивалось дыхание, а пустошь вокруг колебалась, шумела, переливалась новыми красками. Краем глаза Илья видел то древний зачумленный город, пропахший мертвечиной, то выжженное поле, то огни дикого острова, распространяющие дух человечьего мяса.

Вдруг позади раздался треск и чудовищный рев, словно земля разверзлась и выпустила наружу живую раскаленную лаву, взбесившуюся и голодную.

«Не оглядывайся! — услышал он в голове искаженный, но знакомый голос. — Убей! Мы справимся, а ты убей ее».

Ведьма торжествующе расхохоталась, вскинула руки, словно взлетая… и Илья с размаху ударил ее ножом в живот по самую рукоять. Она будто не сразу поняла, что случилось: боль охватывала ее постепенно, и изумление в глазах сменялось гневом и отчаянием. С ее губ вместе с кровью сорвались неизвестные Илье слова, хриплые, рычащие, проклинающие. Но магической мощи он в ней больше не чуял и бесстрастно наблюдал за тем, как ее темная, пропитанная ядами междумирья душа покидала тело.

Хафиза рухнула наземь, истекая кровью из распоротого живота, и уже не походила на мумию: это снова была красивая и роковая женщина, но теперь не опасная. Из ее точеных губ вырвалось еще несколько слов, и на сей раз Илья разобрал:

— Как он мог не откликнуться, бросить меня одну! Ему же ничего не стоило прийти на помощь…

Поперхнувшись кровью, ведьма закашлялась, затем ее глаза помутнели и дыхание остановилось. Пустыня исчезла, перед ними снова была загородная усадьба и Илья бросился к товарищам. Они, к его радости, уже вернулись в антропоморфный вид и разом принялись обнимать своего колдуна.

— Ну все, все, ребята, мы должны поспешить, — напомнил он, улыбаясь. — У нас здесь осталось очень важное дело, а надо еще узнать, что творится в городе!

— Как себя чувствуешь, Велхо?

— Можно сказать, теперь помолодел на много лет, — усмехнулся Илья. — А как вам понравилось новое обличье?

— Тьфу, я как представил, что покажусь Сату в подобном виде! — поморщился Хейкки. — Неужто мы и впрямь когда-то так выглядели? Это же только детей пугать!

— Да, за много тысяч лет с тех времен вы тоже изменились, как и мы. Но я не уверен, что Хафиза показала именно прошлое, а не будущее, когда все повернет вспять и люди снова деградируют, — с горечью промолвил Илья.

— Ну, до этого еще далеко, давай сегодняшние дела разгребать, — заявила Накки. — Ты ведь хочешь отыскать ее деловые бумаги?

— Именно, и мне очень нужна ваша помощь — сами видите, избушка у нее немаленькая. А что произошло, когда вы просили не оглядываться?

— В том-то и соль, что ничего не произошло, — пожал плечами Юха. — Похоже, она звала своего беса, но он так и не соизволил явиться.

— А вот это интересно, — Илья задумчиво почесал подбородок. — Что же его остановило?

— Надеюсь, скоро узнаем, — сказала водяница. — Хафизе-то уже все равно, а мы проведаем его в ближайшее время.

Они обыскали дом