Пик – дух леса. Лес может навредить: трясина, отравленный гриб, голодный зверь, что угодно. Но если он расположен к вошедшему – счастливый гость найдёт приют среди пушистых ветвей, изобильных ягодных полян, неповоротливой дичи и доверчивой рыбы. Нам с Ливием повезло, что, как бы ни стремился Плиний отвергнуть Кирку и насолить нам, он выручал нас.

«Бьюсь об заклад, Пик всё-таки испытывал к ней чувства. Иначе стал бы он возиться с детьми той, кого презирал?»

– Эгерия совершенно беззащитна, – равнодушно произнёс Плиний с зевком, – можете сразу направиться к ней и завершить её длинный век одним ударом копья.

– Обхохочешься, шут, – насупился я. – К тому же у нас много других забот. Кстати о птичках, – я бросил взгляд на вздохнувшего Плиния, – извиняюсь, не о тебе, – потыкал в плечо задумавшегося Ливия, – шельма, у тебя есть стратегия, как нам одолеть врага?

Тот думал недолго:

– Восстание – дело рук Плотия. До сих пор не могу поверить, что им помыкали, как безвольным созданием, – процедил он. – Помнишь, как он оживлял лианы с помощью зелья?

– Они быстро выдохлись, – заметил я.

– Да, но мы на них странно реагировали…

– Это потому, детки, что они с кровью того, кто вас проклял, – вмешался Плиний. Он приоткрыл один глаз и потянулся. – Как вы думаете, чем дышал труп лекаря? Как по нему циркулировала кровь?

– Он под магическим воздействием! – догадался я.

– Он пад магифефким вофдейстфием, – передразнил Плиний и поднялся, идеально балансируя на птичьем загривке. – Дайте конкретики, дуроломы.

– Эгерия поила его зельями на основе собственной крови, лишающими воли. – Ливий потёр подбородок. – Но как он дышал? Как походил на обычного человека?

– Правильный ход мыслей, зазнайка. – Плиний щёлкнул пальцами. – А теперь думайте головой: Эгерия – нимфа вод из Ариции, местечка, славящегося целебными ключами. Плотий, быть может, когда-то и был добрым лекарем, но, вот незадача, умер. А тут ему на помощь подоспела благостная царица с оживляющим зельем – и – бам! – пешка в кармане.

Я взглянул на спину Ливия. Плотий был хорошим человеком, и мне хотелось, чтобы мы оба запомнили его добрым врачевателем, а не детоубийцей.

Ливий расправил плечи, и я смолчал.

– Если предположить, что Эгерия поддерживала в нём жизнь искусственно, – продолжил Ливий, – то и армию ходячих трупов нужно бесконечно подпитывать.

– Зелья сварены на основе целительной воды, которую заколдовала Эгерия, – Плиний наставил на нас персты. – Выводы?

Ливий думал-думал и едва не подскочил, воодушевлённый. Я усадил его на место. Он посмотрел на меня, затем на Плиния и с хищной улыбочкой, свойственной змеям и Туциям, сказал:

– У меня есть план.

Эгида устремил клюв книзу, растопырил перья в крыльях, и мы пошли на снижение.

По крылу Эгиды, опущенному на землю, сошёл Ливий и прикрыл рот трясущейся ладонью. Он поравнялся со мной: я застыл под обагрённой заревом аркой, не решаясь войти в город. Смотрел на золотых львов, обнаживших клыки в рыке, что сидели у подножия ярусных колонн. Входили со стороны Бычьего форума, через арку Януса, которую мы отворили, чтобы наблюдать кошмар. Врата были закрыты впервые со времён Ромула.

Потому что началась война.

– Ливий, плакать будем потом, вдали от глаз, – повторил я его урок, который он дал мне на вилле Ганнона. – Ты – полноправный регент и управляешь операцией, так что давай, – я ткнул его промеж бровей, – открывай светлый ум.

Ливий кивнул и сделал серию шумных вдохов и выдохов. Он повернулся к невозмутимому Плинию, стоявшему на спине Эгиды, припав плечом к шее, как к мачте либурны.

– Сколько времени тебе понадобится? – спросил у него Ливий.

– Путь близкий, но для претворения твоего плана в жизнь потребуется минимум половина часа, – ответил Плиний. – Я придумал, как сократить несколько заходов до одного, но на небольшой крюк понадобится ещё минут десять-пятнадцать.

– Протянем? – спросил меня Ливий.

Я попытался улыбнуться, но вышел оскал львиных скульптур:

– Где наша не пропадала!

– Всё при тебе?

Я провёл пальцем по наконечнику копья, проверяя остроту, ремни анкила и содержимое сумы: склянки с ядовитыми благовониями и целебные водоросли. Ливий тоже убедился, что всё на месте, и дал знак Плинию:

– Мы идём. И… – добавил я, встав вполоборота, – спасибо за помощь. Ты не должен был, покуда моя матушка…

– Не должен и не буду, – прервал, закатив глаза, Плиний. – Вас спасёт Эгида. Постарайтесь не погибнуть нелепо. А то вам дадут обидную посмертную кличку! – Он оседлал дятла и отсалютовал: – Счастливо оставаться!

Из-под брюха взлетающего Эгиды разлетались пыль и песчинки, от которых я закрылся руками. Когда пёстрое тело растворилось в оранжевых облаках, повернулся к Ливию:

– Пойдём окольными путями, но ты веди, а то я заблужусь.

– Ты не помнишь, где Регия? – Ливий вошёл под арку. – Тоже мне, кандидат в цари священнодействий.

– Пошёл ты.

XVII. VĒNI. VIDI. VICI

* Пришёл. Увидел. Победил

Рим. Тартар. Между этими мирами – живым и подземным – стёрлась граница. Боги не желали лицезреть разруху и кощунство спятившей нимфы – небо будто затянулось, как око, что зажмурилось напротив пожара. Оно просвечивалось рыжим пламенем, уходящим в кроваво-алый на горизонте. Оттуда, над нечёткой линией, поднимались столбы дыма.

Первое, что я увидел, – реки крови и омытая в них сталь: обломки копий и северных доспехов. Второе, что я учуял, смрад. Вонь разложения – приторно-сладковатый запах, у меня сводило челюсть, выступали слёзы и стягивался в рвотных позывах желудок. Гниль, которую ни с чем не перепутаешь. Третье, что я услышал, было воплями и лязгом металла. Вопль, лязг. Вопль, лязг. Это было кошмаром наяву.

Когда проходили пустынный Бычий форум, я вооружился копьём, Ливий – верным дамасским кинжалом. С ними мы двинулись вдоль торговых рядов. Я не узнавал свою родину.

Наступив на сломанную стрелу, я выдвинул предположение:

– Войско Плиния, наверное, стянулось к Палатину. Они защищают римлян.

Ливий что-то заметил и положил ладонь мне на грудь, приставив палец к губам. Я замолчал и посмотрел, куда он указывал. На горизонте дрался с кем-то лысый татуированный здоровяк. Это же префект гребцов, Верет!

– Пойдём на выручку, – шепнул я громко и дёрнулся, но ладонь ощутимее надавила на грудь.

– Не напролом. Проверим средство. Пока ты валялся в отключке, напившись опасных благовоний, я разлил остатки. – Ливий вытащил из сумы склянку с бурой жидкостью. Она была плотно запаяна воском, чтобы нам не захотелось украсть или выпить дрянь. Постучав по сосуду ногтями, Ливий передал её мне со словами: – Кровь некроманта должна урезонить покойников.

Скрываясь под тентами и за бочками, мы бежали на полусогнутых. Спрятавшись за ящиками, осмотрелись. Верет, уже вымотанный, с боевым кличем кидался