— Нет, — Волков не был уверен, что слухи про его дело не разойдутся по округе, а случись такое, дойди те слухи до подворья, всё могло и сорваться. — Это только для твоих ушей.

— Хорошо, тогда я подыщу место под олово, и найму пару барж. А как оно придёт, сразу начну торговать. Хотя… Складов снимать не стану. Думаю, что арендую какой-нибудь пирс, прямо с него и буду торговать. Если торговля пойдёт… А чего бы ей не пойти, товар-то ходовой, что зимой, что летом, да ещё и со скидкой, так что мы будем с деньгами. — И тут он смотрит на дядю. — Но мне нужно знать, когда будет товар, и сколько его будет.

— Скоро, я тебе напишу, за день до того.

— Лучше бы за два, — говорит Бруно. — Мне же баржи заказать надо, пригнать их в Лейдениц, пирс арендовать.

Волков некоторое время думает, а потом и говорит:

— Хорошо, два дня, но вы уже начинайте готовиться…

Тут появился дворовый мальчишка остановился и ожидал в дверях, что господин его заметит, и тот обратил на него внимание:

— Госпожа Рене, пожаловали.

— Видно матушка узнала, что я приехал. — Говорит племянник.

— Зови её, — распоряжается генерал.

Тереза Рене, степенная и тихая женщина, одета была не очень богато, но опрятно. Первым делом на обняла сына, потом и брата.

— Матушка, всё ли у вас хорошо? — Интересовался Бруно держа мать за руку.

— Слава Богу, слава Богу, — отвечала ему мать.

— Как мои сёстры, как ваш супруг, не хворает ли кто?

— Да бережёт нас Господь, а ты как, твоя жена как, как новый дом?

— Ох, матушка, одни траты.

— Ты я вижу… — Тереза трогает сына за бока и смеётся. — Потолстел, никак?

— Ой, матушка, — Бруно тоже улыбается. — Госпожа моя выгнала старую кухарку, наняла повара в новый дом. А повар с запада, искусен необыкновенно, готовит так, что мы толстеем всей семьёй…

— Ну и хорошо, полный — значит здоровый, — говорит Тереза, а сын у неё и спрашивает.

— Матушка, а вы за мной?

— Я и не знала, что ты тут, я к господину нашему. По делу одному.

— Ах, вот как, ну тогда я подожду вас, пойду пока с баронессой поговорю. — Сказал Бруно и откланялся.

Вообще-то Тереза очень редко приходила к нему о чём-то его просить. Обычно заходила поболтать и выпить кофе, к которому она потихонечку пристрастилась. А тут вдруг «по делу». Обычно её просьбы касались лишь её детей, и посему Волков был немого удивлён этому визиту и почему-то подумал, что речь пойдёт о госпоже Ланге, с которой сестра его была довольно дружна несмотря на то, что дружба эта злила баронессу. И тогда генерал посадил сестру перед собой и спросил:

— Ну, говори, что случилось?

— Да я к вам из-за мужа, братец. — Заискивающе, как бы стесняясь, начала Тереза.

— А что же он?

— Печален.

— Ах, печален. — Он машет рукой, тут он ничего и знать не захотел. — Ты его жена, так и весели его, вон моя жена мне печалиться совсем не даёт, злит меня с утра до вечера. С нею не запечалишься.

— Да он думает, что вы его не любите.

— Не люблю?

— Ну, вот опять офицеры куда-то народ собирают, какое-то дело затевают… Что за дело никто не знает. А вы его с собой не зовёте. Он же видит всё. Он сегодня поутру к Рохе поехал, поговорить, а тот ему сказал, что и его никуда не позвали. А Рохе-то что? Он вино пьёт с утра, а Арчибальд со вчерашнего дня ходит сам не свой, серый весь, сегодня на завтрак и сыра даже не поел, говорит не хочу…

«Сыра не поел».

Генерал едва сдерживается, чтобы не засмеяться. И послеинтересуется:

— Это он тебя послал?

— Нет, нет… Он, ежели узнает, что я к вам с тем пошла, так бранить меня ещё будет.

И это было правдой, Волков уже давно недолюбливал свояка. Но также правдой было и то, что он являлся мужем его сестры, настоящей сестры, с которой они нажили двух детей. А значит Рене, как не крути, часть его семьи. Тут Волков принимает для себя решение, но говорить о нём Терезе не собирается, а спрашивает про другое:

— А с деньгами у вас как?

— Господь охраняет. Не бедствуем. Спасибо вам, братец. — Сразу заверяет его сестра. — И надел нам приносит, и лужок с коровками, и у супруга моего есть сбережения, но их мы не тратим, мне же Бруно всё время денег даёт, как не приедет, так и даёт… То десять монет, а то и пятнадцать. — и она повторяет. — Нет, не бедствуем. Нам хватает. Спасибо вам, братец.

Он помолчал, думая, как бы начать следующий разговор. Не нашёл ничего и сказал:

— Ты же знаешь, что госпожа Ланге сбежала?

— Да, уж все про то болтают, — отвечает сестра, а сама не смотрит на него.

— М… Все, значит, болтают… — Повторяет он нехорошим тоном. Конечно, для него в том приятного мало. Ведь сбежала женщина не от кого-то, а от него. И попробуй всем тем, кто болтает, расскажи, что он и сам от неё избавиться думал. — А ты ничего за нею такого не замечала?

— Замечала? — Тут Тереза смотрит на него, и вспоминает. — Да что-то ничего такого припомнить не могу… Один раз, правда…

— Что? — Сразу настораживается Волков.

— Д, как-то заехала я к ней поутру, она меня приглашала кофе пить с пирогами… Так она вышла меня на двор встречать. А как мы пришли в покои, так на столе письмо лажало… Так она спохватилась, и стала его прятать. Ну, я тогда и приметила, что она… Напугалась, что ли… Что я то письмо увидела. А так… — Сестра качает головой. — Больше и нечего сказать.

— А что за письмо было? От кого? Может герб чей был, может лента? Ничего такого не