Но как же Су Су?

Гоу Ю подумал о том, что, когда его маленькая госпожа покинет иллюзию, она забудет эту историю, как сон или, может быть, она останется в её памяти лишь маленьким тёмным пятнышком, грустным воспоминанием, которое хочется спрятать в самый дальний уголок своей души.

Хранитель ещё немного поразмышлял о Мин Е и отрешился от восприятия происходящего. Дух, достигший сознания запредельности девяти небес, прекрасно понимал, что все происходящее — всего лишь иллюзия.

* * *

Лунный свет разливался по полу, словно лужица серебра. Никогда не рассеивающийся туман окутывал серой дымкой зачарованный Шан Цин.

Сан Цзю, едва дыша, приблизилась к Мин Е. Золотое платье, безжалостно ею разорванное, с тихим шелестом скатилось на пол по обнаженному телу. И только нефритовые бусы зелёным сиянием оттеняли белизну и нежность кожи.

Сейчас она жила одним мгновением и не хотела думать о том, что будет дальше. Принцесса жемчужниц оторвала полоску шёлка от чёрной мантии владыки и завязала ею себе глаза. Если не видеть его таким холодным и равнодушным, страх не остановит. Теперь перед её глазами была лишь тьма, и это придало ей смелости. Как она и представляла, на ощупь его кожа оказалась прохладной и гладкой, как колдовская мгла Шан Цина. Она подняла руку и коснулась его губ кончиками пальцев, потом нежно обхватила его лицо руками и поцеловала. В бархатном мраке она растворилась в сладком касании его губ. Время замерло и вдруг стало совершенно безразлично, как она выглядит сейчас в его глазах и сочтет ли он её поведение бесстыдным. Её тело охватила дрожь, а пальцы ног свело. От волнения она порозовела, как жемчужина в рассветных лучах. Сан Цзю больше ничего не боялась. Да и терять ей теперь было нечего.

Его дыхание потеряло размеренность, а сердце в груди выбивало бешеную дробь. Сан Цзю подумала, что от его обычной невозмутимости, должно быть, не осталось и следа. Наверное, он так зол, что убьёт её после этой ночи, и тогда сможет быть с Тянь Хуань безо всякого бремени на душе. Тянь Хуань не очнётся прежней, она будет на том же уровне совершенствования, что и принцесса жемчужниц, но никто её в этом не упрекнёт потому, что она — истинная владычица Шан Цина.

От отчаяния и ревности она укусила его за шею и нежно прикусила гладкую кожу над ключицами, а затем снова припала к его губам. Они были не теплее его сердца. Не сдержав разочарование, она прошептала ему на ухо: «Как же я ненавижу тебя, до смерти ненавижу!» — с такой неизбывной тоской, которую и не подозревала в себе. Она продолжала говорить ему о ненависти и несмело целовать — нежно и осторожно, словно боялась сделать ему больно.

Мин Е, истинный владыка Шан Цин, восточного царства бессмертных, неуязвимый и непоколебимый, побеждён слабой девушкой, презренным демоном-жемчужницей, обожающей и полагающей его самым бесценным сокровищем в мире.

Они лежали на ложе, переплетая свои тела и дыхания. Её глаза всё ещё были перевязаны чёрной лентой, и это делало её смелой в своих ласках. Случайно её трепещущие пальцы коснулись чего-то горячего, Сан Цзю вздрогнула, и тотчас её рука оказалось крепко перехваченной в запястье.

— Убирайся прочь! — хрипло проговорил он.

Его гнев нарастал, а туман за пределами дворца густел и клубился.

Она растерялась. Глаза наполнились слезами, она грустно улыбнулась:

— Мин Е, я настолько тебе противна?

Его голос почти вернул свое обычное равнодушие:

— Через полчаса действие розовой жемчужины закончится, и тогда я тебя не пощажу.

Сан Цзю, тихо свернулась рядом с ним клубочком и положила свою голову ему на плечо:

— Погибнуть от твоей руки не так уж плохо. Но умоляю, не убивай меня трезубцем — я боюсь боли. И не огнём — хотя, я слышала, смертные любят запах жареных мидий. И не разбивай мою жемчужную раковину — это больней, чем дробить человеческие кости…

Её бессмертный супруг ничего не ответил, и девушка проговорила шепотом:

— Твое молчание я сочту за обещание.

Снаружи раздался робкий стук, и из-за двери раздался взволнованный голос дворцовой служанки:

— Докладываю владыке: в царстве бессмертных происходит что-то необычное.

Сан Цзю быстро прикрыла ладошкой рот Мин Е и служанка, не дождавшись ответа, вынуждена была удалиться. Девушка вздохнула с облегчением. Её ухо были у самой его груди, и она явственно услышала, как его сердце в ответ на известие забилось быстрее.

Принцесса пробормотала:

— Наверное, Тянь Хуань просыпается…

Она сняла повязку с глаз, и владыка решил, что принцесса уходит, но вдруг она наклонилась и ещё раз его поцеловала. Её тело было мягким и податливым, а тонкие белые пальцы распускали ему волосы и утопали в густых прядях, а она все продолжала и продолжала, как будто хотела зацеловать его до смерти…

Действие жемчужного порошка начало ослабевать, и как только к телу Мин Е вернулась способность двигаться, он сильно, до боли, сжал свою жену за плечи.

— Какая же ты бесстыжая!

Она лишь усмехнулась и уткнулась лицом ему в шею. Он сдавил её тело так крепко, что хрустнули кости, тогда, охнув, она еще раз укусила его, совсем легонько.

Всё, чего она желала — любить и беречь его. Все, о чем мечтала — быть с ним рядом. Её слёзы намочили его распущенные волосы, но он ничего не замечал. За эту возможность обнимать и целовать его она истратила весь розовый жемчуг, который вырастила за сто лет, истратив часть своих лопаток.

Наконец, Сан Цзю поднялась на ложе и, переступила через владыку своими крошечными босыми ногами. Браслеты на её тонких щиколотках зазвенели. Она потянулась к белой русалочьей пряже. Шелковые нити ласково обвили её тело, превратившись в прелестное платье. Она заботливо прикрыла в ладонях ракушку с реликвией и светло улыбнулась.

— Мин Е, завтра в бою будь осторожен, береги себя!

Перед уходом она вспомнила о его строгих наставлениях и тщательно обулась, а потом наступила на разорванное золотое платье на полу.

— Не вини меня за то, что я не хочу это надевать. Оно велико мне и больше подходит Тянь Хуань, пусть она и носит.

Кому в Шан Цине хочется подбирать ей одежду по размеру?

Маленькая принцесса-жемчужница уходила все дальше и дальше, пока её изящная фигурка не растворилась в густом тумане.

Мин