Грудь наполняет блаженство – настолько острое, что хочется закричать от восторга. Но даже сейчас, в миг наивысшей эйфории, не отпускает легкое сожаление от того, что наше путешествие скоро закончится.

Придется возвращаться назад в одинокую квартирку, где меня никто не ждет. К клиентам, заказы которых один гнуснее другого…

Моя великолепная спутница наконец озвучивает предложение, с которым пришла с самого начала. «Пошли со мной», – манят ее лучащиеся светом глаза.

Зачем тебе оставаться здесь – в мире, где каждый думает лишь о собственной выгоде и способен ради нее уничтожить другого? Люди придумали искусственные понятия – «справедливость», «долг», «моральные принципы» – и используют их, чтобы оправдать любую низость и подлость.

Они мелочны, злы и жестоки. Но самая большая вина обитателей нашего мира не в этом. Они, как и все в нем, просто скучны.

– Признаюсь, ты была несколько введена в заблуждение, – воркует сверхъестественная подруга. – Я – не ты, но очень тебя понимаю.

Мой облик медленно сползает с нее, как плохо приклеенная маска. Под ним иной человек – хрупкая, эльфоподобная женщина лет сорока. Нам давно не нужны слова, чтобы общаться. Я слышу собеседницу и без них. Когда-то моя спутница тоже жила на земле, была скована ее цепями и очень несчастна.

Каждый раз хотела отправиться дальше, но нечто удерживало – снова и снова, хотя она давно поняла: в нашем мире ей незачем оставаться. Как только мы отправимся в настоящее путешествие, оковы ослабнут. Мы станем вместе исследовать миры, вся Вселенная гостеприимно распахнет перед странницами двери…

– В конце концов, – «эльфийка» сочувственно поправляет выбившийся из моей прически локон, – на земле у тебя все равно ничего не осталось.

«Ничего не осталось. Ничего…» – пульсирует в висках. Хочется возразить, но что? У меня нет любимого – когда-то он предал меня, сдавшись своему демону.

Нет друзей – я сама их отвергла. Нет парня. Нет матери – она сказала, я ей больше не дочь. У меня нет даже сердца – я отдала его, чтобы выкупить жизнь человека, которого когда-то любила. Зачем мне оставаться?

Спутница улыбается и протягивает ладонь. Еще не прикоснувшись, я чувствую, как от ее рук струится целительное тепло.

– Пойдешь со мной?

Лиза

Очередной поход на кладбище приходится осуществлять в одиночестве. Я не очень люблю это место – сколько бы раз ни приезжала на погост, здесь всегда холодно, а обманчивая тишина и покой в сочетании с угнетающей атмосферой действуют на нервы.

Хоть я и не обладаю «вторым зрением», как Алика или бабуля, ощущаю: мертвецы тянут ко мне костлявые руки – чуют живую плоть. Будь воля местных обитателей, они бы с удовольствием полакомились молодой ведьмой.

Но сегодня покойникам не перепадет ни капли моей энергии. Я здесь не как практик, а как обычный посетитель. Несмотря на мрачную славу этих мест, на кладбище не обидят того, кто пришел навестить близких.

Я приехала для того, чтобы прибраться на могиле. Необходимо помыть памятник, выполоть сорняки и посадить цветы – мама очень любила анютины глазки.

Натягиваю перчатки и принимаюсь за работу. Бесчисленное количество раз мы ухаживали за могилой вместе с бабулей, но сегодня я не решилась ее взять. Вдруг посещение кладбища спровоцирует новый виток безумия?

В последнее время приступы случаются чаще, а периоды ремиссии становятся короче. Под равнодушным взглядом памятника – мраморного ангела с пустыми глазами – срываю злость и усталость на несчастной крапиве.

В последнее время с бабушкой становится не просто тяжело – невыносимо. Приходится постоянно держать в голове: бабуля – больной человек. Нужно быть благодарной за то, что она вырастила и воспитала меня, заменив обоих родителей. Но невозможно испытывать чувства к человеку, который постоянно твердит: ты – разочарование и бездарность.

Обуза на чужой шее.

«А кто-нибудь относился к тебе иначе? – слышится вкрадчивый шепот. – Хоть кто-то тебя любил?» Не знаю, играет ли со мной местный дух или же вопрошает голос собственного подсознания.

Стандартный ответ на такой вопрос есть почти у каждого человека: родители.

Но отец не особо замечал меня и вздохнул с облегчением, когда трудный подросток переехал к бабуле, а мать… при жизни она никак не проявляла своей привязанности.

Казалось, ребенок был для могущественной ворожеи лишь помехой, которая отрывает от бесконечных медитаций и других… ммм… просветляющих практик. Проводить время в иных мирах оказалось гораздо интереснее, чем возиться с надоедливой девочкой.

Быть может, я выбрала своей «специализацией» любовную магию потому, что любви так отчаянно не хватало? Руки продолжают работать быстрее, расправляясь с ненавистными сорняками. К горлу подступает ком.

«Ну что же ты – дурочка! Прекрати!» – Но слезы не слушаются и катятся по щекам. Меня отвергла даже единственная подруга. Лика была мне почти как сестра – я ни одного человека не подпускала так близко.

Но Алика дала понять: ей лучше без друзей. Еще бы! Чувствую укол зависти, но не из-за магических способностей, как можно было бы предположить. У Лики есть все: живая мама, Никита, который ее обожает.

Если ведьмочка немного отвлечется от страданий и присмотрится – она найдет в сердце взаимность. Так сказали и Таро, и хрустальный шар.

Я же не нужна никому – ни матери, ни бабушке. Ни лучшей подруге. Обнимаю холодный памятник. И в следующую секунду едва не теряю сознание.

Надо сказать, в отличие от Алики, я никогда не видела потусторонних сущностей. Поэтому, когда за скульптурой ангела появился призрак, поступаю точно так же, как любой человек. Нет, не кричу, а цепенею от ужаса и судорожно хватаюсь за мраморное изваяние.

Что еще более удивительно – после того как я несколько секунд ошарашенно разглядываю фантом в упор, узнаю знакомые черты.

Быть не может! Это же Лика, но не та, какой она стала в последнее время, а полная сил юная ворожея с развевающимися на ветру темными волосами и налитыми кровью губами.

«Наверное, передо мной “высший двойник”, о котором бабуля рассказывала», – мелькает догадка. Кто бы он ни был на самом деле, я знаю одно: если астральное существо может явиться на физическом уровне – дело дрянь.

Моргаю, надеясь на то, что наваждение пройдет. Но когда открываю глаза вновь, вижу вместо Алики… маму. Перехватывает дыхание от боли – почти такой же острой, как в момент, когда я только узнала о ее смерти. Мама выглядит, как при жизни. Только призрак смотрит на меня не равнодушно или раздраженно, а с нежностью и легкой тоской.

– Ты не права, – шепчет фантом, прежде чем раствориться. – Есть