«Я выпустила древнее зло».

«Как это случилось?»

«Почему?»

Лес стоял тихо, она чувствовала его тревогу. Листья ничего не шептали ей, и это было странно: деревья начинают болтать, лишь завидев людей леса – скогср, как их называли древние. Воздух был бездвижен.

На поляне лежала девочка лет десяти. Белое бесплотное существо склонило над ней три свои головы и жадно, поспешно насыщалось. Толстый крысиный хвост равномерно ходил по земле туда-сюда. Девочка умирала. Быстрыми прыжками Вера пересекла поляну и, выпустив когти, ударила. Он пошатнулся, сделал пару шагов вбок. Вера собрала силу в клубок и обратила девочку – так он её не достанет. Он повернул к ней своё узкое лицо. Бычья и баранья морды, торчавшие по бокам человеческой головы, как огромные опухоли, довольно шипели. Из бараньих ноздрей шёл дым. Вера поняла, что опоздала: он наелся. Сил у неё больше не было: истрачены на превращение девочки.

– Сюда! – прошелестела ей сосна.

Вера отступила в дерево. Струя огня настигла её уже там, внутри.

Она закричала.

Сквозь пелену она видела, как он неторопливо подходит к сосне. Вера чувствовала, как поглощает её кора, слышала, как стонет раненое дерево.

– Теперь квиты, – довольно сказал Балам.

Глава 2

Полина

1

Этот день был худшим в Мартиной жизни. Тренеры объединились в группы поиска, милиционеры с собаками прочёсывали горы. А их с Мишаевыми допрашивали, допрашивали и снова допрашивали.

Она поняла, что с Соней на самом деле случилось что-то плохое, когда Яртышников вбежал к ним в палату в тёмно-синем халате, похожий на птицу с взъерошенными крыльями. До этого Марте казалось, что вот-вот Соня придёт. Вот сейчас, ещё пять минут, и они увидят тоненькие руки на подоконнике, а за ними – косматую голову, кудри на которой за день превращались в мочалку, расчёсывай не расчёсывай – бесполезно.

– Я пойду на поиски, – слышала она угрюмый Тинкин голос.

– Тут сидеть, я сказал! – Грохот хлопнувшей двери, удаляющиеся шаги Василия Викторовича.

Она увидела, как Тинка бьёт кулаком по стене – мелко и зло, Лиза пытается обнять её сзади, но Тинка отталкивает сестру, и Лиза плачет. А потом Марта закрыла глаза.

Наутро в лагерь пришёл участковый по фамилии Вырин. Его овчарка по кличке Хорта взяла Сонин след от окна.

Марта слышала, как Вырин, круглый и лысый, будто мячик для настольного тенниса, рассказывал Яртышникову: Соня сама дошла до ворот и покинула лагерь. Но по лугу, который находился через дорогу от ворот «Агареса», её, скорее всего, кто-то уже волочил – на земле нашли две борозды, предположительно от Сониных пяток. Следы девочки обрывались в лесном предгорье, в полутора километрах от лагеря. Хорта дошла до небольшой полянки в сосновом бору, понюхала деревья, гавкнула пару раз и села.

Отказалась продолжать поиски.

Когда девочки плелись на пробежку, Марте казалось, что на них пялится весь лагерь. Тинка теперь была постоянно злой, а ведь раньше они смеялись до колик и Марта думала: «Это лучшее лето ever». Пашуля с Яртышниковым весь день сменяли друг друга – один уходил с поисковой группой в горы, другой рассеянно проводил тренировки.

Марта смотрела на свои мелькающие ноги во время кросса, слышала мерный стук шариков, приседала, отжималась, бегала челноком, а в голове была только Соня в своей кофте с Минни-Маус. Если бы не их глупое пари… А они даже не сказали никому правды. От этого было как-то особенно тяжело.

Ей казалось странным, нелепым, неправильным, что море продолжает шуметь. Солнце – светить. Что наутро открывается столовка и детей – всех, кроме Сони, – кормят завтраками. Она злилась на себя, что всё так же хочет обыгрывать одногруппников в теннис, смеяться, спать и купаться, как обычно. А ведь «обычно» закончилось два дня назад. Сбылись Тинкины страшилки – пришёл человек с чёрным лицом и забрал Соню. И теперь они живут по-новому – в мире, где вместо Гамаюновой обклеенные её фотографиями столбы. А самой Сони, может быть, больше не будет никогда.

Ходили слухи, что «Агарес» могут закрыть.

2

– Ты уверена?

– Абсолютно. – Марта оперлась о стену плечом и крутила пальцем провод. – Бабуль, мне тут хорошо.

Разговаривая, она выглядывала в окно – отсюда была отлично видна площадка для транспорта. Из приехавшего автобуса, красного, с белыми полосками на боку и надписью «ЛиАЗ», выходили люди. «Наверное, сотрудники лагеря, опоздавшие к началу смены», – мельком решила она. Маленькая толпа собралась у передней двери – это была очередь на вход. Самые тревожные из родителей уже успели доехать до «Агареса», чтобы забрать своих детей. Они пихались и торопили выходящих, будто территория лагеря была заминирована, а автобус, высадив пассажиров, тотчас же дёрнет с места, забыв их тут навеки. Чуть поодаль, окружённые чемоданами и рюкзаками, стояли их дети.

– Я выеду первым же поездом, – в трубке потрескивало, и Марте казалось, что она слышит звуки родной квартиры: радио на кухне, шум машин из открытого окна, шкварчание плиты.

– Не нужно никаким поездом, я остаюсь, – сказала Марта, но бабушка её не слушала:

– Отца твоего потеряла… если что-то с тобой… не переживу… ох, ох… гарь по всей кухне…

– Что?

– Блин подгорел. Тётя Эмма должна завтра зайти, не могу же я с пустыми руками…

Раз бабушка готовит на стол, значит, никуда ехать не собирается.

– Я говорю тебе, не переживай, – ещё раз сказала она, – у меня всё в порядке. Нас тут теперь охраняют знаешь как!

– Бедная моя девочка, господи, как подумаю, утащили из твоей палаты, – запричитала бабушка.

– Бабуль! Она сама ушла за ворота. – Марта осеклась: в дверях административного корпуса стояла Сонина мама. «Она приехала на этом автобусе», – мгновенно поняла Марта.

– Обещай мне, что не будешь одна выходить из лагеря! Клянись!

– Я перезвоню, хорошо? – Марта не отводила от женщины глаз. – Пока. Целую тебя. Не приезжай. Тёте Эмме привет.

Она положила трубку на аппарат, поправила провод.

– Здравствуйте, Полина Олеговна.

Полина теребила ремешок сумки. Волосы, такие же как у Сони, были неаккуратно убраны в хвост.

– Марта. – Она неуклюже опустилась на колени. – Расскажи мне, что случилось. Умоляю тебя.

Девочка заплакала.

3

Зрительный контакт – это всё, что им было нужно. Они никогда и ничего не говорили вслух.

Слуга сказал ему: они скоро придут.

Оба были очень слабы. Тысяча лет в тисе лишила их сил. Девчонка дала немного, и всё это пришлось потратить на скогсру. Но он не жалел: он отомстил. Он