– Какое нахальство! – шипит один старый чиновник.

– Как он смеет нас оскорблять, требуя заслужить его дары, – ворчит другой.

Я фыркаю. Да что они знают о традициях другой страны? Им известно лишь то, как пить, бездельничать и веселиться. И хотя меня тоже удивляет смелость Хансиня, мне известно, что он не кривит душой. Наньйю ничего не дают просто так. Даже дети у них должны заслужить свои ли-ву.

Великий ученый Йю шепчет что-то на ухо королю, вероятно, рассказывая ему про обычаи чужестранца. Надеюсь, знания ученого и впрямь соответствуют его репутации.

Вен резко встает:

– Да кому нужны ваши дары? У нас их достаточно!

Хансинь бросает на него взгляд, словно филин на жертву, и Вен щурится в ответ. Великий ученый Йю хмурится, явно раздраженный глупостью своего племянника.

– Не вмешивайся, – осаждает его Рейфень с каменным лицом. Вен нервно сглатывает и возвращается на место.

После этого Юнли, безмятежная, как озеро в безветренный день, обращается к гостю:

– Уважаемый старейшина, позвольте спросить, как мы можем заслужить ли-ву?

– Все просто, – отвечает тот. – Мы подготовили три задачи. Если кто-либо из присутствующих сумеет их решить, он заслужит ли-ву для своего короля. Мне говорили, что здесь соберутся самые достойные жители Дачжоу. Не сомневаюсь, что они легко справятся со всеми тремя испытаниями.

Это звучит как похвала, но не оставляет возможности отказаться. Не принять его вызов – значит сказать, что наш народ недостаточно хорош.

Цепкий, острый взгляд Рейфеня, словно соколиный, устремляется в зал. Все присутствующие понимают значение его взгляда.

– Я уважаю обычаи наньйю, – объявляет король.

Хансинь почтительно склоняет голову.

Меня охватывает приятное волнение. Да, я совсем не ожидала появления старейшины, но эти испытания дают мне еще один шанс заслужить расположение короля.

Глава тринадцатая

– Предупреждаю вас, уважаемые господа, что каждое последующее ли-ву ценнее предыдущего, и потому испытания тоже будут становиться сложнее, – объявляет Хансинь.

Все внимательно его слушают, прекрасно понимая, что поднимутся в глазах Рейфеня, если получат ли-ву и отстоят честь народа Дачжоу. Это редкая возможность для принцев выделиться среди соперников.

Хансинь трижды хлопает в ладоши.

Двое наньйю выносят деревянный сундук и ставят на пол. Один его открывает, а другой достает поднос, накрытый тканью. Затем оба почтительно отходят, и старейшина Хансинь приближается к сундуку легкой походкой, которая совсем не соответствует его мускулистой фигуре.

– Говорят, семнадцать – счастливое число в Дачжоу. Мое первое ли-ву – семнадцать жемчужин восточного моря, – рассказывает Хансинь и снимает ткань с подноса, обнажая ряд жемчужин размером с перепелиные яйца. Они выглядят великолепно: гладкие, блестящие, едва ли не прозрачные. – Половина для его величества, а принцы – что ж, им вряд ли интересен жемчуг, – продолжает Хансинь, и по залу пробегают веселые смешки. – Треть я преподнесу прекрасной придворной даме, а одну девятую – очаровательной принцессе.

Он поворачивается к зрителям:

– Прошу, разделите за меня эти жемчужины, оставив их целыми.

Аристократы углубляются в дискуссию.

Чтобы сохранить целой одну девятую, общее число жемчужин должно делиться на девять, но их всего семнадцать. В чем тут хитрость?

Мои двоюродные брат и сестра обсуждают загадку, и я сама лихорадочно ищу решение.

Оно должно быть нестандартным.

Ах, ну конечно!

Я несколько раз повторяю его про себя, убеждаясь, что нигде не ошиблась. Душа у меня уходит в пятки, когда кажется, будто Бо собирается встать, но это он просто ерзает на стуле.

Если продолжу тянуть, кто-то другой меня опередит.

Я поднимаюсь и подхожу к сундуку, сопровождаемая взглядами аристократии.

– Позвольте мне попробовать, ваше величество, – с поклоном прошу я у короля.

– Вы уверены, госпожа Лю? – спрашивает он стальным голосом.

Если я проиграю первое ли-ву, последствия будут серьезные. На секунду меня охватывают сомнения, но тут за спиной раздаются возмущенные шепотки: «Какое нахальство!»

Я расправляю плечи, готовая принять нахальство как свои новые доспехи:

– Да, Ваше Величество.

Он жестом дает мне слово.

Я снимаю сережку и добавляю в ряд на подносе:

– Представим, что это еще одна жемчужина. Теперь их восемнадцать.

Девять я отодвигаю в сторону:

– Это половина короля.

Еще две откладываю вправо:

– Одна девятая – принцессе.

По центру подноса остается шесть жемчужин.

– Одна третья – придворной даме, – говорю я, забираю свою сережку и снова надеваю. – А эта – все так же моя.

Король Рейфень громко, заливисто смеется:

– Старейшина Хансинь, вас удовлетворяет решение госпожи Лю?

– Первое ли-ву заслужено, – с улыбкой отвечает Хансинь.

Я вздыхаю с облегчением.

Слуга наньйю встает на колени и поднимает подрос над головой. Герольд подходит к нему забрать жемчуг.

– Прекрасно, госпожа Лю, – бодро произносит король. – Похоже, сегодня ваш день.

– Спасибо вам за похвалу, ваше величество.

Кто-то начинает мне хлопать, и я замечаю, что это Яо. К нему присоединяются другие, и за стол я возвращаюсь под аплодисменты. Мы с Джие вновь встречаемся взглядами, но его взор настолько пронзителен, что я опускаю глаза.

– Поздравляю, Миньсин, – сладко произносит Айлин, но ей не удается скрыть кислую нотку в голосе.

– Спасибо, – отвечаю я.

Айлин закусывает губу, а затем подается ближе и шепчет:

– Ты уже заслужила всеобщую любовь, Миньсин. Мне тоже необходимо расположение короля. Пожалуйста, подскажи мне решение второй загадки, если ты его найдешь.

Я накрываю ее руку своей:

– Конечно, обещаю.

Двое слуг наньйю вновь открывают сундук и достают из него нечто большое, закутанное в ткань.

– Говорят, сянци появилось в вашем королевстве, и все жители Дачжоу начинают изучать искусство этой игры еще в нежном возрасте трех лет, – заговаривает Хансинь. – Наше второе ли-ву – набор сянци из знаменитого нефрита, что добывают в горе Ланьтяньшань.

Восхищение волной проходит по залу. Это самый чистый нефрит на свете, но, как и все ценное, редкий и труднодоступный. У народа Дачжоу на создание такого набора сянци ушли бы долгие месяцы. Вероятно, для волшебников наньйю это была не столь сложная задача.

Хансинь срывает ткань, открывая взгляду набор. Фигуры расставлены так, словно игра уже началась. Три четверти доски заняты белыми и черными камешками, и оба воображаемых соперника перекрывают путь друг другу.

– Я нашел эту крайне занимательную головоломку в древней книге, – объясняет Хансинь. – Сделайте один ход, чтобы разрешить тупиковую ситуацию на доске и обеспечить себе победу в дальнейшей битве. Сыграть против меня могут все желающие, но на это испытание отведено лишь два часа.

Все собираются вокруг сундука, стоя плечом к плечу. Должно быть, это входило в ожидания старейшины, поскольку слуги наньйю тут же начали раздавать остальным листы, на которых была нарисована ситуация на доске.

Айлин подталкивает