Наш дуэт задуман идеальным сочетанием мягких и жестких нот, но я играю намного энергичнее, чем на практике, и мелодия бушующего шторма полностью перекрывает мирную идиллию Айлин. Она старается, но ее почти не слышно.

Цен! С последним звоном струны, отдающимся эхом по залу, я завершаю композицию.

Зала погружается в тишину. Гости растерянно переглядываются, не зная, как реагировать на исполнение мужской музыки девушкой. Многие выглядят встревоженными или даже смотрят на меня с отвращением. Глаза Айлин начинают блестеть надеждой.

Моя душа уходит в пятки. Неужели я ошиблась?

Гулкий голос Рейфеня разрезает тишину:

– Браво! Я впечатлен тем, как умело юная госпожа играет сильную музыку.

Аристократы, следуя его примеру, тут же начинают сыпать комплиментами:

– Какой приятный сюрприз!

– Как чудесно!

Придворная дама Лан подзывает меня к себе.

– Твоя музыка принесла мне удовольствие, – говорит она.

Я кланяюсь:

– Вы слишком добры, ваше высочество.

Она берет меня за руку и оглядывается на моего учителя, что наблюдает за нами со стороны.

– Ты ведь ученица мастера Чанга, Миньсин? Должно быть, он очень тобой гордится.

Мастер Чанг одобрительно кивает, и я чувствую, как тает во мне напряжение. Я боялась, что его рассердит мое чересчур энергичное выступление. Наверное, он доволен тем, что доволен король.

– Надеюсь, еще доведется услышать твою игру, – добавляет Лан, отпуская мою руку.

– Для меня это высочайшая честь, – отвечаю я с поклоном, не сомневаясь в том, что это лишь притворство для Рейфеня, и на самом деле ей вовсе не интересна моя игра. И я не намерена ее развлекать.

Мы с Айлин отходим к нашим стульям, и я с благодарностью смотрю на принцессу. Она улыбается в ответ.

И король, и придворная дама Лан полностью игнорируют Айлин. Несомненно, теперь она всей душой меня ненавидит, но все равно не теряет самоконтроля. Она ведь не может себе этого позволить перед всем королевским двором.

Я замечаю на себе взгляд Джие, но не могу разобрать выражение его лица с такого расстояния. Глаза Рена тоже устремлены на меня, а не на Айлин. Неужели теперь, когда я привлекла внимание короля, он увидел во мне нечто большее, чем источник средств?

Эта мысль пронзает меня, как раскаленный нож. В прошлой жизни его беспокоило лишь то, сколько пользы я могу принести.

Нет, я не позволю этому на меня повлиять. Пока что все идет гладко, но расслабляться нельзя.

Мы садимся рядом с Бо, и я замечаю, как его губы вздрагивают, а на лице написано замешательство.

– Поздравляю, Миньсин, – процеживает Айлин. – Не знала, что ты умеешь так играть.

– Спасибо… О, ты сердишься? Прости, пожалуйста. Я играла слишком быстро? Я так нервничала. Я впервые выступаю перед такой толпой, причем это все аристократы, члены королевской семьи…

– Довольно! – обрывает меня Айлин и добавляет, сделав глубокий вдох: – Я тебя прощаю.

Она поворачивается к брату, и я не вижу выражения ее лица – лишь то, как Бо морщится в ответ.

Я гадаю о том, что сейчас думает дядя Йи, и на моих губах играет ехидная улыбка.

Бо все поглядывает на меня с недоумением, но я притворяюсь, будто ничего не замечаю и полностью поглощена представлением. Ему все равно мозгов не хватит сообразить, что произошло. Даже если Бо обратится за объяснениями к хранителю, тот не посмеет упомянуть о принцессе.

Следующие несколько часов мы молча сидим рядом друг с другом. Ни Айлин, ни Бо не пытаются со мной заговорить или заглянуть мне в глаза.

Король Рейфень все-таки задремал, но взгляд старейшины Хансинь скользит по залу. По моей спине пробегают холодные мурашки. Он изучает всех собравшихся, мысленно нас взвешивает, но по его лицу невозможно понять, какие он делает выводы.

Я должна учитывать эту неожиданную перемену в моей схеме. Очевидно, моя жизнь пошла по иному пути, и это, в свою очередь, изменило ход его судьбы. Несмотря на звание старейшины, Хансинь выглядит всего на несколько лет старше меня. Если его избрали в совет, он должен быть исключительно талантлив либо в магии, либо в политике.

После финального выступления герольд объявляет время для того, чтобы аристократы могли преподнести королю дары на праздник и высказать наилучшие пожелания.

Среди подарков есть и изысканные украшения, и дорогие ткани, и позолоченное зеркало, и крепкие кожаные ботинки, и многое другое, но среди всех выделяется линчжи дяди Йи. Размером с целый зонтик, нежно-золотистый. По нему сразу видно, что он рос не меньше тысячи лет.

– Моя семья желает вашему величеству долголетия и вечного здоровья, – говорит дядя Йи, преподнося древний гриб.

По легенде, тысячелетний линчжи – дар самой богини урожая, который укрепляет здоровье, сохраняет молодость и продлевает жизнь. Но эти грибы очень редкие, и их тяжело найти, поскольку они растут лишь на крутых склонах в тех краях, где никогда не бывает холодно. Многие из тех, кто пытается заполучить этот экзотический гриб, разбиваются насмерть. Мой дядя либо очень везучий, либо очень хитрый.

Впервые за весь день Рейфень одобрительно улыбается.

Принцесса Юнли преподносит отцу нефритовую статуэтку бога процветания. Принцы все стараются превзойти друг друга: у Джие это великолепный соболиный мех, у Кая – меч с сапфирами на рукояти и серебряными ножнами, у Вена – вкуснейшее зарубежное вино. Все эти дары вызывают восхищение собравшихся.

Разумеется, никто, кроме меня, не мог предугадать, что заготовил Рен: рукописная копия Алмазной сутры, одного из немногих текстов, оставленных нам богами, которые еще существуют на земле. Он написан на древнем языке, который очень тяжело воспроизвести.

– Ты сам переписал все триста страниц? – изумляется Рейфень.

Говорят, если переписать божественный текст вручную, такое выражение искренней веры тронет небеса и принесет благословение тому, кто получит эту рукопись в дар.

Рен кланяется:

– Да, отец. Я молюсь небесам, чтобы наша династия жила вечно, ведомая вашей мудростью.

Король смеется и кладет руку ему на плечо:

– У моего сына доброе сердце.

Глаза придворной дамы Лан сияют.

В этом соревновании Рен обошел своих братьев. Возможно, именно тогда круг его приближенных начал распространять лживые слухи о его чудесном золотом сердце.

Старейшина Хансинь поднимается и кланяется королю.

– От лица народа наньйю желаю вашему величеству долгой и счастливой жизни, – говорит он с акцентом, растягивая гласные. – Совет Старейшин подготовил три ли-ву для вашего величества. Это особое слово наньйю, отчасти схожее по смыслу с «подарком». Но лишь отчасти, поскольку мы верим, что все должно быть заслужено и ничто не дается просто так.

Эти слова вызывают