Остальные, не теряя времени, последовали ее примеру.

Они бросили Сапфир сражаться в одиночку. Ни один из них не захотел противостоять Вестнику, хотя убийство-то совершил не я. Они слышали слишком много страшных историй, совсем как люди о них самих.

Я засмеялся, представив их лица, узнай они о пределах моих способностей или об истинной причине и целях моего здесь появления.

Стать человеком.

Вернуть мою проклятую жизнь.

Я пересчитывал их, пока они бежали вверх по лестнице, прислушиваясь к звуку открывавшейся двери, который раздавался всякий раз, когда очередной вампир выскакивал в уходящую ночь.

Один. Два. Три. Четыре. П…

Нет, не пять.

Где же пятый?

Я обследовал комнату в поисках последнего вампира, но вместо него наткнулся на Тристана. В дальнем углу зала тот отчаянно дергал цепи, удерживавшие пленника.

– Не волнуйся, – услышал я его голос. – Я спасу тебя.

В это время к нему бесшумно крался последний из оставшихся вампиров.

Я вздохнул и покачал головой в ответ на такое неразумное проявление храбрости. «Когда я стану человеком, – буркнул я, глядя в потолок и будто обращаясь к Богам, – я надеюсь быть поумнее».

Я бросился в другой конец пещеры и настиг вампира как раз в тот момент, когда он собирался напасть. Я вцепился в его длинные черные волосы и сильным толчком впечатал монстра лицом в стену.

Тело вампира осело на пол, и я скривился, заметив одинокий белый клык, торчащий из камня.

Тристан обернулся и выпучил глаза, увидев бессмертную тварь, свалившуюся без сознания у его ног.

– Он собирался меня убить? – выпалил он.

– Похоже на то, – констатировал я.

– Спасибо, – поблагодарил Тристан. – А ты славный малый.

Славный малый.

Меня так никогда раньше не называли. Обычно люди не слишком-то рады даже просто видеть меня, а до забавных дружеских прозвищ дело тем более не доходит.

Я наблюдал за тем, как Тристан продолжает потеть над цепями пленника. Он разочарованно вздохнул, когда они в очередной раз не поддались, и вдруг его лицо просияло. Он обернулся и вытащил зуб вампира из стены.

Я был поражен, когда парень попытался использовать его, чтобы вскрыть замки.

– На твоем месте я бы не делал этого.

Я взглянул на таинственного юношу, который в нетерпении покусывал губу, наблюдая за попытками Тристана его освободить.

– Ты же не знаешь, что он такое.

– Он в беде, – отрезал Тристан. – Это все, что мне нужно знать.

Неисправимый храбрец.

– Если тебя съедят, я не при делах, – буркнул я.

– Да сдохни ты уже! – закричала Сапфир.

Я обернулся и увидел вампиршу, взгромоздившуюся на Атию. Все лицо Сапфир покрывали царапины от когтей.

Атия, чья разбитая губа заметно опухла, только рассмеялась.

Сапфир пригвоздила руки соперницы к полу и издала глухой рык.

– Ну хватит! – взревела она.

Она наклонилась еще ниже, пока Атия пыталась справиться с ее весом и вырваться. Я зашелся проклятиями, осознав, что лишь пара мгновений отделяет шею моего новоиспеченного компаньона от зубов чудовища.

Я рванул к ним, чтобы сбросить вампиршу, но на полпути Атия, размахнувшись, разбила ей нос ударом собственной головы, а потом, воспользовавшись оцепенением соперницы, нанесла удар ногами прямо в грудь.

Сапфир с грохотом ударилась об пол и растянулась на спине.

– Атия, – позвал я, переключая на себя внимание.

Она обернулась, и я кинул серебряный кинжал.

Атия ловко схватила его в полете, и, как только Сапфир приготовилась вновь вцепиться в нее, всадила лезвие туда, где у вампирши находилось сердце.

– В яблочко, – похвалил я, увидев, как бледнеет Сапфир.

Атия выкрутила кинжал, царапая им кости.

Она даже не моргнула, когда бывшая подруга испустила дух.

– Ты умрешь первой, – прошипела Атия. – Предательница.

Она вытащила кинжал, и Сапфир сморщилась на полу.

– Кровь, – напомнил я, указывая на лезвие. – Тебе нужно выпить немного, чтобы заполучить часть ее жизненной силы.

Атия повертела кинжал в руках.

– Это и впрямь отвратительно, – процедила она.

Но без дальнейших сомнений поднесла кинжал ко рту. Она опустила глаза на Сапфир, а затем медленно провела языком по гладкой поверхности лезвия.

Она отлично скрывала свое омерзение. Я мог вообразить, каким ужасным был этот вкус, но Атия не подавала виду.

Она слизывала кровь и безучастно смотрела, как разлагается Сапфир.

Только когда на месте вампирши осталась груда костей, Атия наконец моргнула, а на ее щеках заиграл смутный румянец.

– Я чувствую это, – сказала она.

Сияние озарило лицо, и вся та тьма, пропитавшая его после совершенных убийств, сменилась светом надежды. Она все шире улыбалась, глядя на свои руки, сжимая их в кулаки и вновь распрямляя пальцы.

Я смотрел и хмурился.

Как можно быть такой смертоносной и прекрасной одновременно?

– Я чувствую, как что-то возвращается ко мне, – сказала Атия.

– Одна есть, осталось найти двоих, – напомнил я. – Теперь мы отправимся за банши.

– А кто сказал, что мы еще не нашли?

Атия кивком указала на кого-то позади меня. Я обернулся и увидел Тристана, который приближался к нам вместе с пленным юношей. Он опирался на плечо мальчишки, который, в свою очередь, придерживал его за талию, помогая не упасть.

Банши.

Так вот кто наш таинственный пленник. Я чувствовал, что он не был человеком, но не мог понять, в чем дело. Мужчины-банши встречаются крайне редко.

Юноша замер, заметив наши пристальные взгляды, и в его чертах отразилось беспокойство. Он смахнул рыжие волосы с лица, запачканного грязью.

– Что такое? – спросил он.

Голос был хриплый, но глубокий.

Атия вгляделась в хрупкую фигуру пленника.

– Он всего лишь полукровка, – цокнула языком она после недолгого раздумья. Атия пренебрежительно отвернулась от пленника и, не успел я возразить, как она убрала к себе мой кинжал. – Нам не подойдет. Оставьте его.

Она пыталась выглядеть хладнокровной, но я видел правду в ее глазах, и именно поэтому она избегала зрительного контакта.

Атия не хотела, чтобы я заметил в них милосердие.

– Вперед, – позвала она, обращаясь скорее к себе, нежели ко мне. – Давайте выбираться из этой дыры, пока эти трусливые вампиры не вернулись.

– Подождите, – юноша отстранился от Тристана и шагнул к Атии. – Вы должны забрать и меня.

– Я так не думаю, – ответила Атия. – Мы отправляемся охотиться на монстров. Без обид, но ты едва держишься на ногах.

– Атия! – негодующе вмешался Тристан. – Он ранен. Мы не можем бросить его.

– Это ты не можешь, – поправила она. – А я преспокойно это сделаю.

– Я могу вам помочь, – возразил пленник.

– Едва ли, – сказала Атия. – Ты хотя бы можешь перевоплощаться?

Парень сжал губы и покачал головой.

– То есть магии в тебе не осталось.