Первое и главное — есть четыре спасшихся мира! Правда два из них спаслись бегством в космос. Один как-то самоизолировался и неизвестно чем всё закончилось. И один действительно отстоял свои владения.

Боги — те ещё равнодушные сволочи. Имя Эсхарий стоит запомнить и ни в коем случае не попадаться ему на глаза… или уже поздно?

Мурашки пробежали по спине.

Я вспомнил, что кто-то почистил следы моего пребывания на Земле! Удалил все записи камер и любые улики, что могли бы вывести на меня!

Хреново: попадать во власть богов я уж точно не планирую. Особенно таких равнодушных. Надо стать как можно сильнее и мобильнее, чтобы в крайнем случае избежать захвата.

По телу пробежала приятная эйфория — прорыв! Эфир как будто очищался где-то внутри и понемногу питал дар. Стало чуть легче, но пошевелиться я всё ещё не мог.

Хорошая новость — если я смогу как-то управлять даром, то… в теории смогу убить кого угодно. Я смогу стать достаточно сильным, чтобы биться даже с существами такого уровня.

Опять прорыв и может быть не последний: ведь эфир всё ещё перетекал из перегруженного «буфера» в развивающийся дар. Стало чуть легче. Я медленно сел, подтянув под себя ноги и сосредоточился, укладывая в памяти всё произошедшее.

Теоден сказал мне многое. Похоже, погоня за знаниями не прекратится. И теперь следует дальше постигать контроль силы.

Я вновь направил странную силу в Нихилим. Свечение стало ровным, а оранжевые огни казались более чистыми и насыщенными. А тело посланца… скукожилось и почернело.

И снова прорыв — пятый за сегодня. На последних крохах фильтруемой силы.

Если я и правда уже четыреста тридцатый… сколько же эфира должно на такое требоваться⁈ Даже с учётом, что я поглощаю всё, не делясь с системой и богами, для которых мы тоже ресурс.

Впрочем, и мой дар также особенный.

Мне стало легче. Я отозвал, меч, подтянул копьё и поднялся, опираясь на него. Поднял посох «древнего вампира», хотя теперь едва ли его кто-то сможет использовать. Жаль, мечи и щит улетели куда-то в бездну.

Барьер работал, хотя кое-где по нему расходились волны. Следовало поскорее его уничтожить и… найти то что оставил Теоден.

— Ты сделал то же, что и тот божок-пожиратель душ? Так… аккуратно…

Я опёрся о посох и перехватил копьё так, чтобы кончиком аккуратно раскрыть грудь, от которой фонило. И действительно… удалось достать неровный белый кристаллик, переливающийся синими и алыми оттенками. От него фонило духовной энергией и чем-то неопределимым.

Аккуратно убрал его в опустевший кожаный чехол для эфирных жемчужинок и положил во внутренний карман куртки.

Силы быстро возвращались. Я осмотрел побежденную тварь и также вскрыл грудь и извлёк «осколок сущности». Неровный кристалл испускал странную силу. С таким следовало быть осторожным: вдруг и в нём выжила душа, прихватившая основу дара?

Его убрал в кармашек на штанах к паре лоскутов кожи для экстренного ремонта куртки.

В барьер определённо стучались, и… вообще-то я не был уверен, что стоит тут оставаться. Если боги не видели и не слышали последние слова Теодена, то лучше им не знать, что я в тот момент был рядом.

Я поднял посох и осмотрел восьмигранную башню с широким основанием. Надстройку сильно повредили, хотя не разрушили. Основной поток силы исходил из основания.

Зайдя через арку, я попал в странное помещение, заваленное магическим хламом. В центре ярко алым горела печать с дырой в полу, через которую снизу бил алый луч.

Рядом нашлась вырезанная в скале каменная лестница. В подвале находилась… мерзость — огромные чаны колышущейся бордовой биомассы, которая замирала при моём приближении.

Между ними располагалась приподнятая, пронизанная магией платформа. В центре в полу был утоплен цилиндрический алый кристалл, от которого исходила непонятная, тёмная духовная сила и даже некротика. Внутри крутился ураган энергии, в котором я порой различал лица.

Я видел, как в воздухе проявляется ещё один огонёк и присоединяется к коллективу.

— Души павших… большинство не умирали, верно? Поэтому Сяо Юэ говорила, что дают мало опыта. В отличие от меня, система не могла забрать всё? Хм… вот чувствую, что меня отправит в нокаут, а делать с вами больше нечего.

Думается мне, сейчас эта тварь сжигала души своих подчинённых, чтобы питать барьер и себя самого под конец битвы. По всей видимости, оно же поддерживало пролом. А значит требовалось уничтожить эту штуку.

Прикинув риски, я перехватил посох под руку и вытащил Регалию Восходящего. Она светилась ярче обычного… хах… миру тоже нужны награды, но своего не упущу.

В руке появился Нихилим, который я тут же напитал силой. Я ощущал, что появилось две новые функции, но пока нажал на привычную кнопку, опуская лезвие на кристалл.

— Во имя Земли, пусть сдохнут все, кто покусился на нас.

Глава 5

[В разгар вторжения, Саппоро]

Тимур Королёв выпрыгнул из Миг-35, приземлившегося в одном из аэропортов на острове Хоккайдо. Сидеть двадцать минут в доспехе на тесном месте второго пилота было жутко неудобно и он на ходу и надел шлем, смотря на огромное «огненное око», зависшее над обречённым городом.

В ночной тьме оно смотрелось особенно жутко и угрожающе.

Основной удар прошёл мимо Владивостока и Северной Кореи. А ему требовались подвиги и опыт.

Система умудрилась его заметно вывести из себя ещё днём. Он считал, что является одним из сильнейших — точно входит в пятёрку. А в итоге застыл в шаге от десятки. Это сакральное число — десятка сильнейших, чьи имена точно увидят все.

Хотя если выкинуть из списка аномалию на первом месте, то всё было терпимее. Хотя сейчас даже среди его подданных главной темой обсуждения было «чудовище невозможного уровня». Кто-то думал, что на Землю в преддверии окончания Таймера пришёл посланец богов.

Сам Королёв считал это банальным багом. Пусть система божественная, но ведь в такой сложной вещи может закрасться ошибка?

Так или иначе сейчас ему требовалось укрепить репутацию и срочно повысить уровень. Пусть таблица лидеров не обновлялась постоянно, но теперь, когда маски сброшены, люди сделают свой рейтинг и в нём он должен занять строчку как можно выше.

— Ну что же, как минимум я тут получу опыт. Как максимум — новых союзников, — сказал Тимур сам себе, стоя среди людей, столпившихся у терминала пустого аэропорта, пока истребитель позади него снова взлетал. Оставлять его здесь было слишком рискованно.