— Я не хочу сражаться с богами. Мне нужно спасти Землю. Это случалось в прошлом? Мне… нужен любой ответ.

Посланец поднял на меня светящиеся глаза, наливающиеся кровью. Вокруг меча разрастался безумно сложный рунический узор. Может быть он вовсе сейчас восстановится? Поглотит меч, помашет рукой и уйдёт?

Однако посланец просто промолчал несколько секунд.

— Четыре мира избежали лап Непокорных. Один из них был очень развит и смог перенестись в замкнутое пространство. О нём больше не слышали: он отрезан от вселенной и неизвестно, вернётся ли. Два создали корабли, летящие сквозь пространство основного материального мира. Погрузили всё что смогли и бросили планету, переполненную энергией для Орды.

— А хоть один смог отбиться? — поторопил я, видя что посланцу плохо.

— Да, мир полный магии, скрытых древних богов и тайн. Они не приняли кабальную удавку и бились сами. Каждый удар Орды приводил лишь к потерям. Связь с ними была потеряна, но насколько я знаю — их мир в итоге оставили в покое. Ведь победа обошлась бы слишком дорого.

Вот оно — всё же есть возможность!

Однако эти вести обещают нам проблемы. Земля — не мир древних богов и могучей магии. Мы получаем удары, а не обламываем протянутые лапы.

Но есть возможность — вариант сделать захват планеты слишком дорогим. Что если я приду к ним и разрушу все планы — уничтожу предводителей, разрушу якорь? Встречу ещё одну такую тварь и разорву сам?

Главное правильно выстроить оборону и истреблять Орду… может быть даже покинув для этого Землю?

Посланник быстро убрал руку с ядра, выхватил из пространства красивый золотой эфес с осколком сияющего клинка и вернул в огромный рунический узор, заставивший меня сделать несколько шагов назад.

— Что ты делаешь?

— Осколок моего клинка мне больше не пригодится. А у твоего эфирного ядра сол-пространство больше ста тысяч единиц. Постараюсь взять уцелевшие модули. Задавай вопросы, у меня осталось мало времени.

Помнится, раньше сол-пространство было всего пятьдесят семь тысяч! Это из-за устранения эфирного голода? Впрочем, сейчас неважно.

Всё происходило слишком быстро. И вообще выходило, что я доверился незнакомцу. Но… он мог бы насолить хозяевам, предав их. Покуда контроль не абсолютный, а он знал, что умрёт, то мог бы позволить твари выиграть и заняться сильнейшими одарёнными. Интуиция говорила не мешать ему делать всё необходимое.

Я сосредоточился и задал следующий вопрос.

— Система — это кабала, золотые оковы. Я слышал много определений. И эту волну спровоцировали тоже боги. Зачем?

Посланник ответил не сразу. Он сосредоточенно смотрел на меч, пока из глаз не потекли струйки чёрной жидкости. Эфес рассыпался прахом и переливающимися камешками.

Посланник снова закашлялся, руны и узоры разбились, а клинок перестал мерцать.

— Бери своё оружие и пропитай своей парадоксальной силой противоположностей. Да, это помощь, но большая часть грязного эфира лишь предварительно фильтруется и уходит в ядро барьера. Во время так называемой волны происходит обновление параметров работы — перераспределение мощности для закрытия брешей в некоторых регионах и минимизации защиты в утраченных или ненаселённых. И передача добытой энергии. Последнее самое важное. Если мир падёт и барьер разрушат, передача не удастся, потому её повторяют. Такова жестокая истина.

Мне сейчас и самому хотелось плюнуть в лицо тварям астрала.

— Мы обороняемся. Гибнем…

— Я понимаю твой гнев, — оборвал меня посланник.

Несколько секунд я успокаивал гнев. Они могли дать нам больше времени! Мы же уверенно держались! Могли забирать меньше эфира!

Я поднял свой меч и начал наполнять его силой, желая поскорее всадить его в одного из богов — забрать его силу и сокрушить Орду!

Перебить обе стороны!

Так, Алексей, спокойнее, ты разошёлся.

Посланник снова светился, его кожа темнела, раны стали открываться.

— За счёт последней порции энергии откроют межмировые врата и заберут столько, сколько смогут. Начнут с лучших. Думаю, тебя заставят склониться. Ты найдёшь ответы, проводник бездны. Я вижу ты скрываешь артефакт Непокорных. Он способен открывать проходы меж мирами. Но нужно много силы и точный контроль — умение владеть пространством. Эта сила лучше всего подчиняется эфиру. Одна из граней, в которой Непокорные превосходят даже богов.

— Я не могу синхронизироваться с артефактом. Не понимаю даже его функционал. Не говоря о том, что стихии мне недоступны.

— Больше силы и времени… — прохрипел собеседник. — Дар Истока — это дар чистейшей магии, ему подвластны грани миров… убей меня. И… забери всё, что останется. Моим эфиром сейчас побрезгуют даже низшие монстры Орды, но бездна поглотит всё… таков цикл.

Я опешил, собеседник снова упал на землю и смотрел в небо.

— Хочешь отдать свой эфир для моего усиления? Я… благодарю. Как твоё имя?

— Теодан, — коротко ответил он, снова слабо засветившись. — Я попытаюсь заключить свою душу в сосуд. Может быть, мы когда-нибудь поговорим снова, странный воин. Если рана сможет восстановиться. К сожалению, я дам не так много как ты надеешься. В этой битве я расходовал эфир, терял его из-за ран и укреплял им твой абсолютный артефакт…

— Не знаю, нужно ли тебе это, но моё имя — Алексей, — я отпустил чужой посох и коснулся копья, которое тут же ударило меня потоком странной силы, пронизывающей тело дохлой твари. — А что с барьером?

— Падёт, как только уничтожишь котёл, в котором горят души всех убитых слуг этого существа. Теперь вместо возрождения, они стали топливом. Аккуратнее с ними.

Теодан закашлялся и закрыл глаза.

— В шею… скорее, Алексей. Главное не сдавайся, видя крах мира… И помни: сила бездны опасна. Не отдай ей себя самого. Если выживу… отплачу за спасение.

Мне хотелось спросить, как можно отдать Бездне себя, но я видел, что времени не осталось. Придётся просто быть аккуратнее. Решительный удар отсёк голову Теодана. В глазах померкло — я пошатнулся и улетел за копьём, упав рядом.

Меня скрутило от поступающей энергии, содержимое желудка просилось наружу.

Мерзость… как же это ужасно!

Эфир походил на отборные перегнившие помои. Я вообще не понимаю, как он мог оставаться живым!

Когда я убил Иванова, ставшего монстром, поглощённая сила тоже казалась странной и грязной. Но в этот раз всё ещё хуже!

Первые секунды я не мог абстрагироваться: дар внутри меня принял эту дрянь и словно начал перебирать и сортировать. Встать не получалось и я ушёл в себя, отвлекаясь тем, что