– Корабли могут помочь. Готовь своих матросов.

Рока яростно трудился в Роще, создав ещё два рычага и приплавив их к винту при помощи жара из кузницы мёртвых. Островитяне выстроили свои корабли как при абордаже вражеского судна: двадцать человек становились пятьюдесятью по мере того, как они увеличивали расстояние, которое могли удерживать.

Рока стоял вместе с мужчинами и сжимал в руках железо, сопротивляясь неистовому желанию помолиться. Он смотрел на сородичей своей матери, по пояс обнажённых и обожжённых, стоящих вместе с миролюбивыми людьми континента и островными моряками, объединённых общей целью. Прилив доходил им до талии, небо трещало и гремело, предвещая шторм, и Роке захотелось, чтобы он мог всю свою жизнь провести именно так.

Были ли боги, любили ли те его или ненавидели, Рока не знал. Но глядя на то, как эти люди сражались с волнами и песком, он желал, чтобы они выжили, процветали и развивались. Он был готов за это погибнуть.

– Готовы, господа? – обратился он к тонгам, и те, воодушевлённо закричав, склонились, выполняя свою работу. – Ка, островитяне? – перекрикивая прилив, окликнул он их.

– Ка, господин! – прозвучал ответ.

– Покажите им, что значит сила, собратья. – Рока схватился за металл и потянул, и люди пепла, зарычав, сделали то же самое.

С кораблей раздался барабанный бой, и морпехи потянули синхронно с остальными; звук задал людям на пляже ритм, и они задвигались ему в такт. Скрипел и поворачивался металл, а море бурлило, когда винт проталкивал воду и воздух по спирали вверх.

– Не останавливаться! – орал Рока. – У нас получается!

Спираль закрутилась, и вскоре инерция позволила раскрутить лопасти. Барабан бил всё быстрее, винт всё ускорялся, а бригадир мчался вверх по холму к резервуару, подняв руки. Рока и люди трёх народов, кряхтя, кружили по пляжу в чётком темпе, борясь с волнами, дождём и липким песком.

Они услышали радостные возгласы. Закричали тонгские строители высоко в городе, когда из первой трубы брызнула вода. Дальше она будет перемещаться между резервуарами быстрее, нужно только постоянно их наполнять, причём как можно дольше.

– Отличная работа, Квал! – закричал Рока в сторону кораблей. После долгой паузы он услышал ответ юноши.

– Меня зовут Хаку, господин, но спасибо.

Рока моргнул и почувствовал, как имена и лица расплываются в его разуме, как стираются идеальные контуры его памяти. Это не имело значения. Больше не имело.

– Калма, – сказал он. – Иди к стене. Выводите тоннельщиков.

⁂

Утро Оско тоже началось с алкоголя. Взяв Мартела и ещё несколько человек, он обратил взгляд своих мутных глаз на сапёров. Всё превратилось в грязь. Ночной дождь не заканчивался, а из-за перекрытого главного туннеля количество боёв значительно сократилось. Таскать землю было проще, чем трупы.

– Где Копатель? – Оско окинул взглядом перепачканные лица и на удивление даже смог кого-то из них узнать.

– Внизу, господин, – поклонился один из юных инженеров.

Оско кивнул и принялся за работу. Настроение немного улучшилось, что было приятно – разнообразия ради, – но также означало, что, судя по всему, надежды Оско скоро совсем погибнут. Через несколько часов работы до него дошли слухи, что главный туннель практически расчистили, а препятствие обошли.

Где-то к полудню со стен донёсся звук горна. Сапёры, инженеры и рабочие побросали свои дела и в замешательстве смотрели в сторону города. Оско забеспокоился, что это, возможно, сигнал атаки боевых машин, и приготовился отвести своих людей назад, но ничего не произошло. Он смотрел на ворота, но не особо опасался нападения. Из туннелей донеслись крики.

Из каждого входа выбегали люди, забегали внутрь или яростно тянули за многочисленные верёвки. Оско оглядел стены города, пытаясь понять хоть что-то, но ничего не увидел.

– Что случилось? – окликнул он, когда терпеть неизвестность было больше невмоготу. – Бригадир, в чём дело?

– Не знаю, господин, я не виноват. – Парень беспомощно пожал плечами, побледнев. – Они сказали бежать или тянуть. Все, кто там, впереди. Почему, не сказали. Я просто делаю, что мне говорят. Не моя ответственность.

Оско со своими людьми побежал к верёвкам и стал вместе с остальными их тянуть, вытаскивая из ям кричащих от ужаса людей. Вскоре они выбрались наружу, промокшие и полуутонувшие, отплёвываясь водой, задыхаясь и рыдая. Лица и руки некоторых были покрыты красными царапинами, похожими на следы от ногтей. Затем ослабли последние верёвки, и больше никого вытащить не удалось.

В главном туннеле показалась струйка воды, становясь всё сильнее и сильнее, пока не превратилась в поток, ставший заливать проход. Люди разбегались, пытаясь забрать инструменты и припасы, но вода всё прибывала, заполняя подземный перекрёсток, который вскоре превратился в небольшое озеро. Военные отступали по мере того, как вода продолжала поступать, а потом всё закончилось.

Оско прошёл среди инженеров, молча пялившихся на него в шоке. Он отыскал среди них старшего и осторожно тряс его, пока тот не очухался.

– Это невозможно, – сказал он, – невозможно, господин.

До прибытия генерал-аншефа никто больше не произнёс ни слова. Тот смотрел на воду, обливаясь потом и краснея при виде бездействующих сапёров.

– Почему никто не работает? Что это такое? Осушите туннели! Сделайте то же, что сделали они! Где ваш главный?

Относительно юный инженер, который, по всему судя, был старшим и главным среди выживших, беспомощно махнул рукой на воду, словно это всё объясняло. Оско опустился на колени и окунул палец в воду, пробуя её на вкус. Затем посмотрел на город, пытаясь прикинуть расстояние от того места, где он стоял, до побережья.

– Это морская вода, господин.

Генерал-аншеф злобно сверкнул глазами и покачал головой, словно Оско был очередным некомпетентным идиотом.

– Что, вашу мать, это значит? Что вы здесь вообще забыли, Харкас? Да что с вами со всеми не так? За работу, живо! Осушить воду и продолжить копать!

Юный инженер повалился на землю и отвернулся, обхватив себя руками.

– Прошу вас, – пробормотал сапёр, с чьего лица всё ещё стекала кровь, оставленная ногтями тонущих товарищей. – Я не могу, господин. Больше не могу.

Несколько человек сорвались с места и побежали.

– Повесить их! – закричал генерал-аншеф, повернувшись к ближайшим солдатам. – Всех до единого! Мне нужны их имена! Я хочу, чтобы их жён и детей тоже повесили! – Отвернувшись от места земляных работ, он с дикими глазами зашагал прочь. Никто не пошевелился, включая солдат, и на мгновение на вечно оживлённом раскопе воцарилась практически полная тишина, если не считать стучавшие друг о друга плавающие лопаты.

Возвращайтесь домой, говорила железная стена. Или умрите забытыми на чужой земле.

Дрожащими руками Оско достал фляжку с ромом из кармана Мартела