Начинаю думать, что сегодня какие-то колебания в эфисфере, и всех зацепило.

— Что-то с Милоном? — спрашиваю, чтобы не чувствовать себя помешанной на своих проблемах принцессой.

— Не знаю, — сердито отвечает Кирсея, — в последние дни он какой-то не такой. Думаю, повеселились на балу, и будет. Не вариант.

Замолкаю, чтобы не расстраивать ее еще больше. Мы пока не стали с девчонками настоящими подругами, не лезем в душу.

После завтрака спешим в главный корпус и останавливаемся, увидев суету возле фонтана.

На Ляксю накинули металлическую сетку, горгулья пытается вырваться, но ее стаскивают в стоящий тут же на площади дрилл с железным кузовом.

Пятеро мужчин в темно-синих форменных костюмах гортанно переругиваются. На спинах их курток эмблема питомника магических животных. Все же приехали забирать.

Странно, но у меня перехватывает горло, хотя ответственная за горгулью из меня вышла никакая.

Лякся чувствует мое присутствие и начинает биться сильнее.

Подбегаю ближе, тяну руки, зову ее.

— Девушка, уйдите! — рявкает на меня ближайший ко мне грузчик. — Животное злобное и неуправляемое.

— Я могу ей управлять! — кричу, отказываясь самоустраниться.

— Я ее оживила!

— Хватит тут сказки сочинять, — злится мой собеседник, — эта тварь мне чуть палец не отхватила. Идите уже на учебу, пока и вам клетку не подобрали.

— Погоди, Бенк, — останавливает его товарищ, — Тарр говорил, что эту горгулью девчонка оживила.

Бородатый мужчина с веселыми зелеными глазами приближается ко мне.

— Тебя не Ирлея зовут, золотце?

Киваю, не в силах говорить и оторвать взгляда от Лякси, оскаленная морда которой выражает боль, отчаяние и ужас.

— Можешь велеть своей питомице спокойно перелезть в дрилл? — просит бородач. — Мы не сделаем ей ничего плохого. Наоборот, будем содержать в любви и почете, у нас в питомнике нет ни одной горгульи, их сейчас вообще мало осталось. Так что твоя Лякся станет нашей королевой.

Сглатываю, чувствуя, как набегают слезы.

Мне жалко Ляксю! Здоровенную, туповатую зверюгу, которая, кажется, привязалась ко мне. Хочется рыдать в голос. Я уже почти ненавижу декана боевого, Тарра, за то что он уладил вопрос с руководством питомника. У него там личные знакомства, с помощью которых удалось обойти вопрос метрики Лякси.

Поворачиваюсь к горгулье, протягиваю руку, кладу ее на сетку.

Лякся скулит и тычется носом в ладонь.

— Все будет хорошо, — говорю, срываясь на рыдания. Потом представляю картинку, как горгулья сидит на здоровенном насесте, вокруг много растений, удобные коряги и живописные валуны. Понятия не имею, как выглядит питомник, но уверена, это что-то подобное.

Горгулья прижимает морду к сетке. Язык просовывается сквозь слегка разогнутую ячейку, слизывает слезу с моей щеки.

— Как трогательно! — восклицает тот самый грузчик, что грозился и меня пристроить в клетку.

— Слушайся их, Лякся, — прошу я, — иначе скоро тут все завалит снегом уже до весны.

— Уррр, — соглашается горгулья и дает себя спокойно перенести в кузов.

— Я смогу ее навестить? — спрашиваю, шмыгая носом.

Бородатый вздыхает и подает мне визитку.

— Вот, свяжись со мной, я проведу. Можешь и сейчас поехать с нами, проще будет ее вытащить.

Я с радостью соглашаюсь, но тут вмешивается невесть откуда взявшаяся Эдирада Плихан.

— Адептка Летхит наказана и не может покидать академию, — внушительно заявляет она, и никому в голову не приходит спорить с ней. В моей душе зреет протест, хочется орать и топать ногами. Но я понимаю, что это ничего не даст. Ни-че-го.

Опаздываю на первую лекцию, потому что смотрю, как опечатывают кузов дрилла, машу рукой вслед горгулье и чувствую непонятную тоску. У меня никогда не было домашнего питомца. Значит, вот что ощущаешь, когда их у тебя забирают?

Меня нельзя назвать образцом сосредоточенности, осознанности и внимательности. Весь день все валится из рук, а преподаватели делают замечания, призывая вернуться в реальность. Особенно, когда я путаюсь в бытовых заклинаниях и вместо того, чтобы стереть помарку в тексте, сжигаю свиток чуть ли не вместе со столом. Хорошо, что пока у нас магия начального уровня.

Как мне удается дожить до вечера невредимой и никого не покалечить — загадка.

Наступает время матча со «стальными», я знаю, что среди зрителей будут мои загадочные наблюдатели, это прибавляет нервозности.

Переодеваюсь и жду вместе со всеми традиционного визита капитана.

Он появляется и бросает, не глядя на меня:

— Джейна и Летхит сегодня на скамье запасных.

— Что? — вырывается у меня. — Ты не дашь мне шанса…

— Нет! — теперь Эфлон уставился прямо в глаза. — Ты не соизволила прислушаться к моим распоряжениям на тренировке. У тебя вообще сначала действие, потом мысль. Надо учиться взвешивать свои поступки. Сегодня посидишь, если кто-то облажается на поле, выйдешь. Давайте сюда руки. Ободрялочка перед игрой.

Глубоко вдыхаю, чтобы не заорать. Действительно, беситься не стоит. Каждую игру четверо сидят на этой скамье. Возмущаться, что туда посадили и меня — ставить себя выше остальных. Это у Эфлона корона потолок царапает. У меня же ее нет и быть не должно.

Я все это понимаю. Разумно, справедливо. Но все равно почему-то обидно.

Высиживаю в запасе всю игру, хотя двоих из нас, в том числе, Джейну, выпускают на поле. Мне Вальдер не доверил даже побегать в отвлекающих.

Где-то на трибуне за меня болеет малыш Фелиндрикс… а я тут торчу без дела.

И даже не могу искренне радоваться за свою команду, которая выигрывает у «стальных» с разгромным счетом 8:2. Исход поединка понятен задолго до конца матча.

Звучит финальный сигнал.

Наши болельщики ревут от радости, «стальные» — от ярости.

Игра заканчивается, на табло цифры 12:4. Гельзек Хималс снова проиграл Вальдеру Эфлону, теперь уже вместе со своей командой.

Безопасники оцепляют трибуны, чтобы пресечь мордобой недовольных исходом игры любителей ментелена.

Я заражаюсь общим возбуждением, испытываю подъем за своих, настроение улучшается.

Выхожу на поле, обниматься со своей командой. Искренне поздравляю ребят.

После всего ко мне подходят Зилла и Зелл.

— Сегодня я не играла, — говорю им, хотя они и так все видели.

Зелл кивает.

— Это не самое неприятное, что вам принес этот вечер, Ирлея, — загадочно говорит он, — нам сообщили, что на вас поступила жалоба в ректорат.

Непонимающе смотрю на него.

— Некто очень бдительный поставил руководство в известность, что это вы совершали взлом деканатов, с похищением личных дел адептов.

— Ректор ждет нас прямо сейчас, — добавляет Зилла, — поскольку мы занимаемся вами вплотную, в это дело нас тоже посвятили.

Глава 15

Ректор Талироди выражением лица напоминает грифона. Такой же суровый, хищный и опасный.

Он смотрит на меня так,