— За магию? — спросила я.

— За отказ регистрироваться. Не считаю должным. А, может, у меня её не настолько и много, чтоб власти переживали. В общем, я отказался. На общественное слушание не явился. Но штраф оплатил. Продал дом и приехал сюда. Вот так и стал местным верховодом.

Петраус откинулся на спинку стула, и балахон обтянул кругловатое пузико. Значит, не так уж плохо ему тут живётся.

— И прямо вот так взяли и о тебе забыли? И даже простили, что ты здесь собственную общину создал?

— Ну, нет, конечно. Я им плачу дань, а они мне периодически подкидывают отщепенцев общества. Те же нелегалы, чтобы обойти приграничные пункты возле столицы, обращаются ко мне. Оплата за переход через горы огромная. Часть денег идёт в казну Кодвена.

— Неплохо. То есть, если сейчас меня кинут я искать, то первым делом проверят здесь?

— Совершенно верно.

— Идеально, — фыркнула я, чувствуя, как раздражение на эту нелепую ситуацию набирает обороты.

— Не спеши делать выводы, Кулебра.

— Да куда уж мне, — расстроенно выдохнула я. Что тут ответить? Что я снова крысеныш, увязший в западнее?

— Тропы через горы хорошо знаю только я. Мало перейти перешеек, важно и там, на Большой земле, выйти в нужном месте, чтобы не попасть прямиком в лапы патрульных. Неужели ты думаешь, что выход из гор совсем не охраняется? Поверь, не все так просто.

Но, о том, что в горы всех веду только я, в Кодвене знают все. Вернее, все, кому это знать положено.

Сейчас идёт праздник Восхода Большой звезды. Я здесь и никуда не отлучаюсь. Достопочтенная ведьма Кулебра, которая гостила у нас ни один раз, приглашена была заранее. Сейчас она, конечно, немного не в себе и не здесь, но об этом знает всего пару человек. Для всех остальных этот праздник не отличается от других, проведённых в прошлогодье.

Моих людей, увозивших сегодня улов в Кодвен, уже опрашивали сыскари. Мы специально отправили рыбацкий баркас заранее. Для всех на нашем острове только Достопочтенная Кулебра — сумасшедшая старуха, которую частенько видели и в городе. И больше никаких гостей. Я провожу все обряды, никуда не собираюсь. В общем, все, как и всегда.

Если ты сможешь в эти дни контролировать свою магию и не наворотишь бед, вряд ли кто-то захочет тащиться сюда, чтобы посмотреть на деревню изгоев. Поверь, мой народ совсем не такой дружелюбный, как может показаться на первый взгляд.

Я сложила руки на стол и опустила на них голову.

Вот вроде все складно Петраус говорит, а сердце колотится, как суматошное. Тянется, рвется куда-то, скулит… Я поднялась и внимательно посмотрела на Верховного.

— Я в западне, Петраус. И от твоих слов себя лучше чувствовать не стала. Да и не уверена вовсе, что королевские ищейки так легко сдадутся. Но у меня нет выбора, верно?

41. Расплата

Петраус почмокал губами, внимательно осмотрел моё лицо и выдал свой вердикт:

— Да, на мой взгляд, ситуация зашла в тупик. Но мне кажется, что твоим преследователям стоит немного отвести глаза, а тебе не кидаться из одного огня в другое пламя. Если кто-то и прибудет сюда, я об этом в любом случае узнаю первым. Конечно же, я могу тебя спрятать от них, но не обещаю, что сей жест будет успешным. Сама понимаешь, ищейки тебя находят по какому-то отличительному признаку.

— А если я пойду в горы одна? — задала вопрос, проигнорировав его последнее замечание.

— То погибнешь.

— А если останусь, меня просто убьют. Разница невелика, но в горах есть хоть какой-то шанс. Где там, говоришь, твоя настоящая Кулебра?

— Отдыхает. У одного из моих приближенных людей, на стойбище у гор. Он пасёт коз. Она пьёт и спит на свежем воздухе. Лечит нервы.

— Петраус, поверь мне на слово. Если они придут за мной, то могут погибнуть другие, ни в чем неповинный люди. И мне не хотелось бы этого. Давай договоримся, ты нарисуешь мне карту и объяснишь весь путь, где и что меня поджидает. Я запомню. Снаряжение и провиант пусть лежат наготове. Если за мной придут, я уйду одна, тихо и без свидетелей. Настоящую Кулебру отмоешь, причешешь и покажешь злым дяденькам. Пока вы тут будете развлекаться, у меня будет время оторваться от преследования. Даже если вы следом за мной пойдёте в горы, ты ведь сможешь задержать их на какое-то время в пути. Пойми, я не готова мириться с тем положением, в каком оказалась сейчас!

— Хорошо, — все ещё раздумывая над моей проникновеной речью, ответил Петраус. — Я не могу тебя удерживать насильно, да и смысла в этом не вижу. А так, возможно, у тебя действительно появится хоть какой-то шанс. В любом случае, предлагаю все равно пока подождать. Нам есть о чем поговорить, да и приготовиться нужно тщательнее, с учётом обоих вариантов развития событий.

— Спасибо, — выдохнула я, чувствуя, как надежда расправляет свои крылья.

— Ну, тогда не будем терять времени.

Петраус встал из-за стола и прошёл к книжной полке. На ней лежал молитвенник, пара свеч и несколько листов бумаги.

Все это он сгреб в охапку и принёс к столу. Свечи зажёг, молитвенник положил на самое видное место на случай, если кто-то войдёт в дом, а листы придвинул поближе ко мне. Тонкую ручку-стержень Петраус извлёк из широкого рукава белоснежной рясы.

— Ты уверена, что сможешь все запомнить? — спросил он, пристально посмотрев мне в глаза.

— Уверена, — ответила, удерживая взгляд. Признаваться ему в том, что мою память тренировали долгими годами, я не собиралась. Да и потом, его излишняя тревожность и забота обо мне наводили на определённые сомнения. Пока я не могла объяснить, какая Петраусу от меня выгода. Но человек, который так просто торгует человеческими жизнями, с легкостью продаст и мою. Что он и подтвердил в следующий момент.

— Хорошо, я расскажу тебе все о переходе. Но то, что ты заработала в прошлую ночь… этого недостаточно.

Мои глаза готовы были вылезти на лоб. Да, у этого человека определённо большой аппетит.

— Чего ты хочешь? — спросила прямо.

Он окинул меня плотоядным взглядом и засмеялся.

— Не знаю, что у тебя под этим балахоном, но ты определённо меня заводишь. Бесишь даже. Но этого тоже недостаточно. Подумай хорошенько, чем можешь со мной рассчитаться за ту информацию, которую я тебе