Пока мы заседали, вечер незаметно перешёл в ночь. Люстры под потолком мерцали теплым светом, а тени от кресел, казалось, вытягивались, словно даже они устали слушать бесконечные речи.

— В княжестве давно не было таких расходов, — наконец заявил глава Совета и с раздражением захлопнул папку. — Так мы рискуем пойти по миру. Все траты у нас принято обсуждать…

— Именно этим мы и занимаемся, — негромко ответил я. — Обсуждаем. И я готов к диалогу.

Осипов замолчал, глядя на меня. Я же произнес:

— Если это все, благодарю всех за участие, мастера. На сегодня, думаю, достаточно. Хотел бы выразить отдельную благодарность мастеру-советнику за то, что он смог созвать Совет так экстренно.

Сидевшие за столом устало переглянулись, но никто не возразил. Я заметил, как несколько дворян облегченно выдохнули, радуясь, что все закончилось. Осипов же не двинулся с места, лишь провёл ручкой в лежавшем перед ним блокноте, и, не поднимая глаз, произнес:

— Благодарим, князь. Заседание было весьма… продуктивным.

Я кивнул, встал из-за стола и направился к выходу. Шаги гулко отдавались по мраморному полу. Под потолком мерцала старая люстра, сквозь витражи в окна пробивался тусклый свет фонарей с площади. На душе отчего-то было спокойно, словно решение о создании рыбных ферм уже было принято.

— Николай Арсентьевич.

Знакомый голос застал меня, когда я подходил к двери. Я остановился, обернулся. Осипов стоял позади и был привычно собранный. На его лице не было ни раздражения, ни показной приветливости. Только то самое холодное выражение человека, который решил обсудить что-то очень важное.

— Понимаю, что время позднее. Но у вас найдётся несколько минут для приватного разговора? — спросил он.

— Разумеется, — ответил я.

— Тогда давайте побеседуем в моем кабинете, — произнес мастер-советник.

С этими словами он развернулся и направился вглубь холла. Я последовал за ним.

Коридор второго этажа, где находился кабинет Осипова, был освещен лишь редкими лампами, и каждый наш шаг отдавался гулким эхом.

Мастер-советник остановился у нужной двери, толкнул створку, обернулся ко мне и произнес:

— Прошу.

— Спасибо.

Я вошел в просторную приемную, отметив, что кресло за столом секретаря пустовало.

— Мой помощник уволился, — заметив мой взгляд, произнес Осипов. — Впрочем, вы и так это знаете.

— Знаю, — ответил я без выражения.

— Не ожидал от Альбины такого предательства. Мне казалось, что она предана Северску…

— Совет — это не все княжество, — жестко прервал я рассуждения хозяина кабинета. — Ваша помощница решила продолжить служить интересам края в другом месте. Или вы считаете, что она предала вас лично?

— Нет, — быстро ответил Осипов, но было заметно, что его задели мои слова.

— Я не считаю вас врагом и не хочу, чтобы вы видели во мне противника. И не ищите ничего личного в уходе Альбины Васильевны. Я попросил ее помочь в поиске помощника в Управе. При этом вовсе не надеялся на то, что она решила сменить место работы. Но вышло так…

— Признаться, жаль, что так вышло, — Осипов махнул рукой. — Она незаменимый специалист. И на этом месте приносила пользу всему Совету. Но раз она посчитала, что уйти будет лучше — так тому и быть. Просто для это ее решение стало полной неожиданностью. Мы работали бок о бок много лет.

— Может быть, на новом месте ей будет лучше, — ответил я, и мастер-советник кивнул:

— Путь будет как будет. Но сейчас я временно без секретаря. Я только объявил конкурс на замещение вакантной должности.

— Непростое и долгое дело, — согласился я.

— Вы правы.

— Быть может, стоит узнать у Альбины о том, кого она могла бы посоветовать на свое место? — мягко уточнил я.

Мужчина замялся, пото покраснел и оттянул ворот рубашки, словно тот его душил. Я предположил, что он не особенно хорошо отреагировал на новость об уходе секретаря. И вероятнее всего, не сдержал эмоций в присутствии своей помощницы. Иначе она обязательно помогла бы ему с заменой. На секунду мне стало жаль этого человека. А потом я вспомнил, с кем имею дело, и отбросил сантименты.

Осипов остановился у двери, которая вела в кабинет, и толкнул створку.

— Прошу.

Я шагнул следом за ним в просторное помещение с высокими окнами и толстыми шторами. На столе лежала стопка не очень аккуратно разложенных бумаг, которые недавно перебирали в явной спешке. А еще я заметил на подоконнике вазу, в которой стояла засохшая сосновая ветка.

Я спокойно прошел к окну, за которым колыхались тени. Осипов остановился у стола, открыл одну из папок, потом захлопнул, постучал пальцем по обложке и, не садясь в кресло, заговорил:

— Признаюсь, Николай Арсентьевич, я не до конца понимаю ваши намерения. Зачем вы пытаетесь возродить старые предприятия, которые уже отжили свое. Хотите восстановить производство, открыть эти… как вы их назвали…

Его голос звучал ровно, даже медово, но за показным спокойствием чувствовалось хорошо скрываемое раздражение. Мастер-советник замялся, словно подбирая слова. Но я не торопился ему помогать, осознавая, что он ведет свою игру. Мужчина не дождался подсказки и продолжил:

— Эти ваши… рыбные фермы, которые потребуют на старте очень много расходов. Вы хоть представляете, насколько это затратное предприятие?

— Но потом они будут приносить прибыль, — резонно заметил я.

— Может и будут. У нас здесь северный край, мастер-регент. Лето немного короче, чем в столице. Есть огромная вероятность, что вся эта затея прогорит. Рыба капризная и может всплыть кверху брюхом. Погода подведет, бригадиры запьют, работники окажутся негодными. Да много чего может случиться…

— Если так рассуждать, то любое дело начинать не стоит, — усмехнулся я, бросив на мужчину взгляд через плечо. — Вы так не считаете?